— Страсти не вяжутся со здравым смыслом…
— Однако нам нужен кто-то, способный мыслить логически. У меня есть предчувствие, Ансельм, что, разгадав тайну пузырька с ядом, мы бы очень продвинулись к конечной цели. Почему в комнате Лепито оказался яд? Откуда он его взял? И если молодой человек сказал правду, то кто и с какой целью принес пузырек? Ведь в конце концов подобные подарки не делают без соответствующей просьбы!
Появление доктора Периньяка прервало едва начавшийся разговор. Впрочем, было заранее ясно, что пока обсуждать тему яда бессмысленно — все равно не на чем построить хотя бы мало-мальски устойчивую конструкцию. Но и рассказ врача разочаровал полицейских — они ожидали гораздо большего.
— Ну, доктор, судя по тому, что сообщил нам мсье Парнак, дело обошлось легким испугом?
— Позвольте не согласиться с вами, комиссар. Даже если попытка отравления сорвалась, она все же остается преступлением.
— Разумеется. Но в этом-то и весь вопрос! Была ли в самом деле попытка отравления!
— По-моему, факты…
— То-то и оно, что факты ровно ничего не доказывают, во всяком случае, твердой уверенности у нас нет. Ваша больная сама признает, что никто не заставлял ее пить из пузырька.
— Вы играете в слова! Представьте себе, что вы налили мне яду, сказав, что это портвейн, а потом вышли из комнаты. Сам ли я выпью отраву, или вы мне ее поднесете — в любом случае это будет убийство, и притом умышленное. Разве не так?
— Конечно, но, насколько я знаю, Лепито вовсе не предлагал мадам Парнак отведать микстуры! Разве он знал, что у жены нотариуса болит горло?
— Честное слово, понятия не имею… Наверное, нет.
— Тогда вам придется согласиться, что вряд ли Лепито приготовил яд специально для мадам Парнак. Скорее, можно было предположить, что ей вовсе не захочется пить микстуру. А кстати, что там был за яд?
— Дигиталин. Мадам Парнак спасло лишь своевременное промывание желудка — мучительное и очень эффективное средство.
— А где яд?
— Я оставил его в клинике.
— Вам следовало принести пузырек сюда.
— Пожалуйста, за ним можно послать. Насколько я понимаю, вы не уверены в виновности этого Лепито?
— Нет, не уверен.
— А как же нападение на мадам Парнак в саду? Или, по-вашему, она сама разбила себе голову?
— Естественно, нет.
— Так вот, я считаю, что Лепито виноват в обоих преступлениях!
— Что же его к этому побудило?
— Ревность! Он влюблен в мадам Парнак, но та не хотела нарушить супружеский долг. Вот Лепито и мстил ей за равнодушие!
— Значит, взорвать мэтра Парнака пытался тоже он?
— По-моему, это очевидно.
— Допустим, вы правы, доктор. Попытки убить мсье и мадам Парнак таким образом объясняются, но как быть с убийством мсье Дезире?