Семейный позор (Эксбрайя) - страница 100

Женщина стыдливо потупила глаза.

— Да, я я впрямь кое-что слышала… И потом, хак он умер? Разве это достойная смерть для приличного человека, а?

— Увы!.. К несчастью, я на государственной службе… И мне бы очень не хотелось, чтобы кто-то проведал о моем родстве с Луи Боканьяно… на работе таких вещей не любят… Поэтому, если сюда придет полиция, очень прошу вас, сделайте такую любезность — не говорите им, что я сюда заглядывал. Хорошо?

Несколько новых банкнот окончательно усыпили возможные сомнения хозяйки. Провожая Маспи, она поклялась всеми своими предками, а также обитателями небесной тверди, что скорее позволит разрубить себя на кусочки, чем причинит хоть малейшие неприятности такому любезному и щедрому господину.



Возвращаясь на улицу Лонг-дэ-Капюсэн, Элуа был очень доволен собой: теперь, избавившись от изрядной тяжести как в прямом, так и в переносном смысле слова, он явно повеселел. Но дома Великий Маспи застал Пэмпренетту. Селестина утешала ее, как могла. Не успел муж закрыть за собой дверь, мадам Маспи крикнула:

— Дьедоннэ исчез!

Элуа с непроницаемым видом человека, давно привыкшего к любым передрягам, стал расспрашивать о подробностях, а потом тоже постарался облегчить горе Пэмпренетты, уверив, что ее отец достаточно стар и хорошо знает, что делает. Наконец пришел Бруно. Он сразу понял, что лучший способ отвлечь девушку от печальных мыслей — обнять ее покрепче. Селестина приготовила всем аперитив, и Великий Маспи, воспользовавшись небольшой паузой в разговоре, небрежно бросил:

— А как насчет всех этих убийств? Вы там у себя в полиции уже разобрались, что к чему?

Бруно с довольно жалким видом пришлось признаться, что, как и его коллега Ратьер, он по-прежнему топчется на месте. И это, разумеется, сильно влияет на настроение дивизионного комиссара…

— Ну, я-то не полицейский, и все же… — не глядя на сына, заметил Элуа.

— Все же — что?

— По-моему, вы… как бы это сказать?.. Короче, ищете не там, где надо.

— А ты мог бы предложить что-нибудь получше?

— Я? Да откуда ж мне что-либо знать об этом грязном деле? Тем не менее у меня есть свои догадки, и на вашем месте… ну, да вам, профессионалам, виднее…

— Нет, ты все-таки скажи!

— Хочешь — верь, а хочешь — не верь, малыш, но я не сомневаюсь, что убийцу надо искать в окружении Салисето!

— Боканьяно мертв, а Бастелика — в тюрьме.

— Бастелику вы сцапали первым, а вот Луи дедушка пристрелил через много дней после убийства итальянца…

— Но мы же обыскали все его вещи!

— Знаешь, Бруно, у таких, как эта парочка, наверняка должны быть надежные норы по всему Марселю… Кстати, не далее как вчера я встретил Тони… Он все никак не может переварить смерть Боканьяно… Так вот, в разговоре он сказал мне, что Луи снимал комнату на улице Мариньян, в доме двести пятьдесят четыре… А я даже и не подозревал об этом!