— Ну и что? — спрашиваю у Леши, ожидая продолжения с описанием всевозможных подробностей.
— А ничего. Просыпаюсь, а их нет.
Вместе с ним и мы с Толей испытали жестокое разочарование. Как будто и перед нашими носами повертели сковородкой с аппетитно пахнущими шпикачками. а потом до очередного угощения во сне убрали.
... Вспомнилось, какой чудный вечер поднесла вчера нам тайга. Ветер утих, разогнав облака, и из-за зубчатого частокола вершин елей и сосен вдруг показалась луна. Полная, удивительно ровная, она медленно поднималась, заливая тайгу каким-то звонким серебряным светом.
Вспыхнули, отозвавшись таким же звоном, березы— это их родственный свет: зажглась длинная хвоя сосен — каждую ветвь словно бы иней осыпал; трава сделалась металлической, светлой, кажется, пройди по ней — и она зазвенит тихо, тонко, так нежно...
И мы опустились, легли на землю, которой на ночь завладела луна, деля свою власть разве только со звездами, и растворились в этом волшебном свете вместе со всем, что вокруг...
По-прежнему идем вдоль берега речки. Иногда приходится шагать по камням, на которые набегает вода, медленно передвигаться под обрывистым берегом, цепляясь за скальные выступы или просовывая пальцы в глубокие трещины, если скала попадалась ровной и гладкой. Мы осторожно ступали по топкому берегу, покрытому густой сочной травой, перебирались на другую сторону речки по упавшим деревьям.
В пути мы гораздо лучше чувствуем себя. Возможно, тому способствуют пейзажи, постоянно меняющиеся перед глазами, возможно, и само движение нас увлекает. Нередко, остановившись, мы испытывали тягостное, неприятное чувство. И наоборот, едва начинали идти, как неизменно ощущали подъем настроения. Движение, наверное, самое естественное состояние человека.
Часто я вглядываюсь в лица своих товарищей. Как изменились, как устали они... У Леши и взгляд утомленный, немного печальный. У Толи глубоко провалились щеки, чувствуется, что иногда он заставляет себя через силу что-нибудь делать. И у обоих красные глаза, воспаленные от дыма костра и бессонницы. Хотел бы увидеть и самого себя, да вряд ли это теперь скоро удастся.
Как-то подумал: а ведь я от леса устал. Нет, я не могу сказать, что он надоел, но иногда очень хочется выйти на просторное место, чтобы увидеть далекий горизонт и небо не только над головой, но и вокруг. Наверное, человеку трудно привыкнуть к жизни в однообразном пространстве, в замкнутом мире. А лес в определенные моменты может создавать ощущение замкнутого мира. Только окончательно привыкнув к нему, поняв и испытав его настолько, насколько вообще это возможно, избавишься от такого ощущения.