Он подсматривал, как скользят по промасленным направляющим тяги управления крыльями — словно перекатываются могучие мускулы. Из Эвебери, где жил мальчик, было видно множество других семафорных башен; они шагали на юг по Великой равнине и карабкались по западным склонам известковых холмов возле Марлборо. Но те были намного больше — громоздкие сооружения, обслуживаемые группами людей; их сигналы в ясный день видны за десять миль. Крылья тех башен двигались торжественно-медлительно, грохоча сочленениями; а небольшие башни для местной связи выглядели как-то уютней — добрыми знакомыми, которые болтают от зари до зари.
В долгие летние часы мальчик находил множество игр, в которые можно играть в одиночку. Досуг неизменно был краденый, так как занятие для него всегда бы нашлось: школьные уроки, домашнее задание, уборка или работа на братнином крохотном земельном уча стке на другом конце селения… Если он хотел побыть наедине с собой и пофантазировать, то приходилось удирать под вечер или еще на рассвете. Порой его манили камни — городок был окружен причудливыми нагромождениями ромбовидных валунов. Мальчик бегал вдоль руин того, что было когда-то старинным храмом, взбирался по крутым откосам туда, где в лучах утреннего солнца танцевали древние камни; а не то вышагивал по длинной-предлинной тропе для шествий, тянувшейся через поля на восток, и воображал себя священником или же богом, который явился для принесения по старинному обряду жертвы дождю и солнцу. Кто создал эти каменные кладки? По словам одних — волшебники во времена своего могущества; по словам других, это сделали древние боги, имена коих грех произносить. А кое-кто считал, что тут не обошлось без дьявола.
Церковное начальство смотрело сквозь пальцы на истребление сатанинских реликвий, и в городке об этом отлично знали. Отец До-нован был против, но поделать ничего не мог; все, кому не лень, с охотой занимались разрушением. С помощью плугов подрывали фундамент кладки, дробили мегалиты водой и огнем, а куски пускали для мелкого ремонта своих построек; это практиковалось не один век, и в полуразрушенных каменных кольцах зияли бреши. Но камней оставалось еще много; сами круги сохранились, как и могильные насыпи на открытых ветрам вершинах холмов, под которыми покоились древние мертвецы с разможженными костями. Мальчик забирался на курганы и грезил о королях в мехах и бриллиантах; но когда он уставал, его неизменно тянуло обратно к семафорам с их таинственной жизнью. Он тихонечко лежал, уткнувшись подбородком в ладони, глаза сонные, а над ним на вершине холма постукивал-полязгивал Силбери-973.