Гостиная их люкса в отеле «Ритц» была обставлена роскошно. Роксана была одета в усеянное яркими цветами платье свободного покроя, в ушах блестели небольшие изумрудные серьги, заплетенная на французский манер замысловатая коса падала вдоль спины. Казалось, она блестяще вписывается в окружающую обстановку.
Но душа и сердце Роксаны тянулись к мрачным переулкам и закопченым крышам. Кровь, которая неслась по ее венам, закрытым нежной, как лилия кожей, была кровью вора. Требовалось лишь убедить отца в том, что ей пора начинать.
– Папа.. – она допила его кофе, еще раз располагающе улыбнулась ему. – Я понимаю, ты хочешь меня уберечь.
– Это главная задача любого родителя.
– Вот за это-то я тебя и люблю. Но дай мне стать взрослой наконец.
Он посмотрел на нее. Хотя на губах и застыла улыбка, в глазах была невыразимая грусть.
– Никакая магия, которая есть в моем распоряжении, не смогла бы остановить тебя в этом.
– Я готова, – воспользовавшись его долгим вздохом, Роксана взяла его руку и наклонилась вперед. Взгляд ее снова стал нежным, а улыбка убеждающей. Я и была готова. Я ничуть не хуже Люка.
– Ты не представляешь себе, насколько хорош Люк, – Макс похлопал ее по руке и вернулся к своему завтраку. Интересно, подумал Макс, сколько раз они обсуждали эту тему с тех пор, как в четырнадцать лет она объявила о том, что готова участвовать в его закулисном представлении. До этого он и не предполагал, что дочь знает, чем он занимается после того, как гаснут огни рампы и публика расходится по домам. Глаза ее стали ледяными. Макс чуть было не усмехнулся. Такова магия женщины, подумал он.
– Как бы хорош он ни был, – бросила она, – я могу быть лучше.
– Это ведь не конкуренция, моя любимая.
Он ошибается, решила Роксана. Она встала и вновь принялась расхаживать взад-вперед по гостиной. Это конкуренция, жестокая конкуренция, которая длится годами.
– А все потому, что я не мужчина, – горечь слышалась в каждом звуке.
– Не в этом дело. Я в определенной степени горжусь тем, что я феминист, – Макс еще раз вздохнул и отодвинул тарелку в сторону. – Ты еще слишком молода, Рокси.
Он нажал не на ту кнопку.
– Мне уже почти восемнадцать, – возмущенно выпалила она, повернувшись. – А сколько было ему, когда ты взял его с собой?
– Намного старше, – промурлыкал Макс. – Я имею в виду внутренне. Я хочу, Роксана, чтобы ты ходила в колледж, училась, познавала вещи, которым я не могу тебя научить. Познай себя.
– Я и так знаю, кто я, – она вздернула голову, распрямила плечи. Макс на мгновение увидел в ней ту женщину, которой она должна стать. В нем загорелась гордость за дочь, она охватила его так быстро и так сильно, что слезы выступили на глазах. – Ты научил меня всему, что мне нужно было узнать.