– Я хочу, чтобы ты отказалась от операции, Энни. – Он тоже сел, держа ее за руки и сжимая их своими ладонями. – Свали все на меня. Скажи…
– Я не могу! Это нужно маленькой девочке.
– Мне наплевать на маленькую девочку! Она вырвала у него руки.
– Алек! Как ты можешь говорить такое?
– Она для меня никто. Я ее не знаю и никогда не узнаю. Тебя же, напротив, я знаю очень хорошо, и ты слишком испугана. Для тебя очень плохо – идти на операцию в таком состоянии.
– Я должна это сделать. Все будет хорошо. Я просто… – она покачала головой. – Ты же понимаешь, чего только ни придет в голову посреди ночи.
Она снова легла и прильнула к нему. Прошла минута, прежде чем она заговорила снова.
– Позволь мне только кое о чем попросить тебя, – сказала она. – Гипотетически.
– Ну?
– Если я умру, сколько ты будешь ждать, прежде чем у тебя кто-нибудь появится?
– Энни, отмени эту проклятую операцию!
– Нет. Я серьезно, Алек. Скажи мне. Сколько?
Он некоторое время молчал. До него стало доходить, как скоро он может потерять ее. Совершенно добровольно согласившись на эту операцию, она могла покинуть его навсегда. Он притянул ее ближе к себе.
– Я не могу представить себе, что когда-нибудь захочу быть с кем-то еще.
– Ты имеешь в виду секс?
– Я имею в виду время.
– О Господи! Я вовсе не хочу, чтобы ты оставался один до конца своих дней. Но если я все-таки умру, ты подождешь один год? Я имею в виду, это не слишком большой срок, чтобы горевать о ком-то, кого ты бесконечно обожаешь, правда? Это все, что я прошу. Потом ты можешь делать все, что тебе захочется, хотя было бы неплохо, если бы ты время от времени вспоминал меня и находил, что твоя новая жена почти во всем немножечко мне уступает.
– Почему почти? – спросил он улыбаясь. – Давай закончим этот разговор, Энни. – Он приподнялся на локте и поцеловал ее. – Может быть, нам лучше последний раз заняться любовью, поскольку ты, кажется, уже собираешься перебраться в мир иной? – Его рука скользнула к ее груди, но она перехватила его кисть.
– Ты еще не пообещал, Алек, – сказала она. – Только один год. Пожалуйста!
– Я обещаю тебе два, – сказал он, в тот момент не сомневаясь, что ему будет совсем нетрудно выполнить свое обещание.
Утром она чувствовала себя гораздо лучше. Бодрый оптимизм сменил плаксивое настроение. Алек, однако, напротив, испытывал тоскливое чувство, как будто она передала свой страх ему. К тому моменту, когда во вторник они сели в самолет, ему было просто дурно от беспокойства. Он сел, откинув голову на спинку сиденья, стараясь не обращать внимания на подкатывавшую к горлу тошноту. Энни, положив голову ему на плечо и держа за руку, вслух читала вырезку из утренней «Бич газетт» со статьей, описывающей ее путешествие в Чикаго – еще одно доброе дело Энни О'Нейл.