– Насколько серьезны были твои травмы?
Джеймс пожал плечами:
– Не слишком – всего несколько швов здесь и там.
– Я слышала, у тебя стальной стержень в спине.
Он нетерпеливо вздохнул. К чему так подробно вспоминать худший год жизни?
– Да, у меня действительно стальной штырь в спине. И спицы в ногах. И я провел много времени в госпитале и… Что еще ты хочешь узнать? – Джеймс уже не скрывал раздражения. Он устал бороться с ней. Если она хочет фактов, то получит их.
Вторая кошка, гревшаяся на солнышке, подошла и потерлась о ее ноги.
– Я не собираюсь настаивать, но ты не знаешь всех фактов, – заметила Алекс. – Я расскажу тебе то, что ты упустил. Кайл узнал, что ты пришел навестить меня в тот день, когда я… – она опустила глаза, припоминая каждое слово их последнего разговора, – сказала тебе: иди, мол, своей дорогой и никогда не возвращайся. – Алекс поднялась, подошла к окну и остановилась спиной к Джеймсу. – Так вот, – продолжала она, – Кайл видел, как ты выходил из конюшни. Мы поссорились. Он злился и все твердил что-то про меня и тебя и кричал, почему, собственно, должен считать ребенка своим…
– Алекс, не…
– То, что говорил Кайл, было так ужасно, что я потеряла терпение. – Она повернулась и посмотрела ему в лицо, совсем как много лет назад. – Он сказал, что ты ничтожество, но воображаешь себя бог весть чем, и кто-то должен проучить тебя. Я просила его прекратить, убеждала, что он не имеет права говорить подобные вещи, что ты настоящий мужчина, чего ему и не снилось.
Джеймс нахмурился.
– Но как раз перед этим ты назвала меня ничтожеством! И сказала, что я только помеха в твоей жизни, поэтому должен уйти. Почему же ты заступилась за меня?
Алекс отвела взгляд.
– Я была расстроена. И это все… Нет, не все. Я хотела убедить Кайла, что ты мне нравишься. Я думала, что если заставлю его ревновать, он поймет, как я необходима ему. Но Кайл пустышка, никчемный человек, способный только брать… Ты видел его насквозь, а я нет. Или не хотела видеть… – Она повернулась к Джеймсу. – Я жалею, что не послушалась тебя тогда.
«Я тоже».
– Что ж. – Джеймс осторожно снял ногу со стола, поднялся и подошел к окну. Глядя на маленькую лазоревку, которая сидела на кормушке, висевшей на карнизе, продолжил: – У меня свои счеты с Кайлом. Не думай, что дело только в тебе. – Джеймс вспомнил гулкий звук пощечины, которой наградил Кайла, и усмехнулся. Он не жалел о своем поступке, хотя по характеру был миролюбивым человеком. Поймав встревоженный взгляд Алекс, Джеймс нахмурился. – И прошу тебя, ради Бога, прибереги свою жалость для того, кто нуждается в ней. Я пережил это несчастье много лет назад и редко вспоминаю об этом.