– Слишком много философов и слишком мало дворников – вот что такое этот эксперимент, – сухо заметила Териол. – А что вы скажете о работах Бракстока с Канфора VII?
– Но ведь это же не человек! – возмутился Браннет.
– И по этой причине его взгляды на Вселенную менее интересны?
– Конечно, нет, – поспешил исправить положение Хиллиэр. – И у нас немало курсов, посвященных именно философии чужаков.
– Ой ли? И как много, позвольте спросить?
– К сожалению, у меня с собой нет нужных записей, но поверьте, достаточно.
– Я потрудилась прочесть учебное расписание. Семнадцать курсов. Всего семнадцать из шести сотен.
– Не понимаю, к чему вы клоните, – холодно сказал Браннет.
– Все очень просто. Я просмотрела несколько работ, представленных на соискание ученой степени. И они мне очень не понравились.
– Но я как будто слышал, что вы считаете наших слушателей исключительно одаренными людьми, – возразил Хиллиэр.
– И я действительно так считаю, – грустно улыбнулась Белор.
– Тогда я вас не понимаю.
– А мне кажется, понимаете. Я просмотрела пятнадцать работ. Семь из них посвящены этике взаимоотношений Человека с чужаками. Еще в трех анализируется связь Человека с созданной им промышленностью. Остальные пять содержат попытки оправдать некоторые не слишком красивые военные и экономические аспекты деятельности Монархии.
– Вы хотите сказать, Содружества, – мягко поправил ее Хиллиэр.
– Я сказала то, что хотела сказать. И еще, я совершенно точно знаю, что именно не понравилось мне во всех работах. Господа, случайно или по чьему-то злому умыслу над философией нависла страшная опасность. Она вот-вот превратится в одну из политических наук.
– Чепуха, – насмешливо отозвался Браннет. – Как может мыслитель вашего ранга делать столь смелые выводы из столь скудных данных?!
– Если остальные работы, представленные за последние год-два, существенно отличаются от тех, что мне попались, то я с радостью возьму свои слова обратно. Но боюсь, этого не случится. И потому я не на шутку встревожена. За примерами далеко ходить не надо: стоило мне только упомянуть о Фоме Аквинском, как тут же раздались разглагольствования о математическом опровержении его учения. Но ведь математика тут совершенно ни при чем! Существует или нет связь между причиной и следствием во Вселенной? Если да, то существует ли первопричина всего сущего? И не говорите мне об отрицательных числах и прочей ерунде. Мне нет дела до того, расширяется Вселенная или сжимается. Я хочу знать, существует ли какая-то сила, что привела этот мир в движение? Фома Аквинский пытался ответить на этот вопрос, исходя из своего опыта, своей веры и своих знаний. А вы пытаетесь ответить на него с помощью математики и космологии. Ваши «ответы» не имеют к поставленной проблеме никакого отношения.