Джейк подался вперед.
– Вчера, когда она уехала с твоим парнем, я заглянул в сундук, где лежал ее медицинский саквояж. Он полон докторских книг и пузырьков, стальных ножей, пинцетов и всего такого.
– А ты знаешь что-нибудь о ней? Откуда она? Кто ее родные? – поинтересовался Амос.
– Нет, – Джейк откинулся на стуле, – но я так понимал, что она шлюха. Хомер сказал, что все женщины, которых привез Гриффин, были из тюрьмы.
– Да, это правда. Но с ней произошла ошибка.
– Я знаю это теперь. Но Хомер подбил меня на эту женитьбу уверениями, что она… ну, хороша в этом…
– Да, похоже что ты не рад тому факту, что она единственный доктор по эту сторону от Салема.
– Так она доктор…
– Нет, конечно. Не обучают женщин врачеванию. Но она с малых лет помогала отцу, а это делает ее еще больше доктором в моих глазах, чем тех выскочек, не опытных по вине восточных школ.
– Ну что ж, тогда я просто окажу ей услугу, если пошлю в город, где она сможет выйти замуж за городского.
– Джейк, ты уже на ней женился. Ты не можешь взять и отправить ее упаковываться. И, кроме того, она такая милая малютка. Почему, черт возьми, ты отказываешься от нее?
– Наверняка могу ответить. Тебе легко говорить. У тебя уже есть три сына, чтобы заботиться о тебе. И Орлетта – эта милашка, такая здоровенькая.
Амос присвистнул, сощурив глаза.
– Ты что, вообще ничего не знаешь о женщинах? Конечно, Гриффин привез не тех женщин, о которых его просили. Но так как у меня уже есть сыновья, я решил взять ее. Она – хорошая компания, и я действительно ею увлекся. Но если она забеременеет, я никогда не буду уверен, что это мой ребенок. – Амос ткнул пальцем в лицо Джейку. – Это такую жену ты хочешь?
– Нет, конечно, – пробормотал тот.
– Я считаю, тебе надо правильно поступить с этой милой девочкой. Ну, а из того, что сказала Орлетта… Тебе следует принести извинения.
– Но я же ничего не сделал ей. Я даже до нее не дотронулся.
Он вспомнил, как наяву, обнаженную шею и плечи Рэчел, под его руками кожа ее казалась мягче и глаже, чем вода в реке. Он никогда не был так смущен, не переживал такое искушение.
– И не делай ничего, – посоветовал Амос. – До тех пор, пока не извинишься и не станешь обращаться с ней правильно.
Закинув ногу за ногу, Джейк удивлялся праведному гневу Амоса, составлявшему глубокий контраст его обычно улыбающемуся лицу. Протекция Амоса его внезапно рассмешила и он улыбнулся:
– Если бы я не знал, я бы решил, что ты ее папа.
– Что ж, – зашипел Амос. – Кто-то должен же, – его слова были заглушены топотом ботинок Гарланда и Дональда, слышащихся издалека.