– Стивен?
Он моргнул, поняв, что расслабился и что давно мечтал об этом. Только усилием воли он заставил себя произнести слова, которые должны были опять отдалить Юлиану от него.
– Мы не должны больше говорить о моем сыне, Юлиана. Все останется без изменения, а тебе необходимо забыть, что ты когда-либо видела его.
– Забыть, что у меня есть пасынок? – такой простой вопрос делал приказ Стивена смешным.
Он провел рукой по волосам.
– Я имею в виду, что ты должна оставить в покое, не тревожить его, Юлиана.
– Мой господин, не могу утверждать, что все знаю о маленьких мальчиках, но я уверена, что они не выносят покоя.
Ее слова пробудили в Стивене воспоминания о первой беззубой улыбке Оливера, первых неуверенных шагах, первых словах. Но эти светлые воспоминания сменились мрачными: изнурительные приступы удушья, лихорадка, день и ночь не оставлявшая его. Его болезнь, словно злая сила, предостерегающая в темноте, внезапно набрасывалась на сына, повергая Стивена в отчаяние.
– Я сам не знаю, что лучше для моего сына, – проговорил он сквозь зубы. – Ты не должна в это вмешиваться.
– Он живет как отшельник.
– У него есть все, о чем может мечтать мальчик, – резко выпалил Стивен. – Сад. Полный дом игрушек. Заботливая, внимательная и знающая прислуга.
– А отец? – спросила Юлиана так тихо, что он едва расслышал вопрос. – У него ведь есть отец?
– Конечно, у него есть отец! – крикнул Стивен так громко, что Юлиана от неожиданности отскочила. Я прихожу к нему каждый вечер, а иногда и днем. Большинство мужчин на моем месте отдали бы его в другую семью и навещали раз в год.
– Если бы ты был нормальным отцом, – выпалила она, – ты бы играл с ним, обнимал его вместо того, чтобы прятать от всех. – Юлиана ткнула пальцем, ему в плечо. – Сколько времени прошло с тех пор, как ты держал своего ребенка на руках, целовал его и говорил, что любишь его?
Слова полоснули Стивена, словно плеткой. Никогда. Правдивость этих слов сделала боль еще более жгучей. Разве мог он проявлять такие эмоции по отношению к Оливеру? Мальчик был слишком хрупок, слишком возбудим. Он может умереть во время приступа.
– Не тебе об этом судить, – мрачно заявил Стивен. – Недуг может лишить его жизни в любой момент. А твое назойливое вмешательство только усугубит болезнь.
– Он болен. Я это знаю. Но он остается мальчиком, и ему хочется, чтобы с ним общались как с ребенком. И чтобы его любили сердцем, а не подменяли любовь щедрыми и дорогими игрушками. Позволь мне любить его, если ты не хочешь.
Ее тихая мольба хлестнула его, будто кнутом.