Но, выходя из комнаты, Жермена почувствовала, что настроение у нее стало улучшаться. Он назвал ее «дорогая»! О, Лукас!
А вот и он. Стоит у основания лестницы, как будто поджидая ее. Жермена изо всех сил постаралась не улыбаться: яд Эдвины все еще действовал. Но в ней запоздало проснулось чувство, что не следует всерьез принимать полунамеки сестры. Господи, она же выросла, постоянно слушая выдумки Эдвины, которые той были выгодны.
— Ты все не спускалась, — укорял Лукас, когда Жермена подошла к нему.
Сердце у нее затрепетало, а мысли об Эдвине отодвинулись на задний план. Лукас говорил так, как будто с нетерпением ждал ее.
— Я… вот я и здесь, — смогла выговорить Жермена.
Лукас обнял ее и поцеловал. И с неохотой отпустил.
— Наверное, ты любишь, когда на Рождество много омелы? — тихо спросил он.
Жермена громко рассмеялась, потому что, хотя холл и украшало большое количество остролиста, нигде не было и веточки омелы.
Она все еще смеялась, когда Лукас взял ее за руку и повел в гостиную. Эдвина была уже там, украшая один из диванов.
Глаза Эдвины сразу же приковались к их переплетенным рукам. От Жермены не ускользнуло, как сжался рот у сестры. Но Эдвина быстро состроила детскую наивную улыбку и поинтересовалась:
— Нравятся красивые выходы, Жермена?
Интересно, подумала Жермена, одна ли она заметила под улыбкой жало?
— Что хочешь выпить, Эдвина? — спросил Лукас, отпустив руку Жермены. — А ты, Жермена?
Вечер пошел своим чередом. Эш сел рядом с Эдвиной и мило болтал с ней, пока не настало время идти в столовую. К счастью, трапеза прошла без каких-либо других язвительных замечаний Эдвины. Хотя Жермена заметила тяжелый взгляд Эдвины, который та не успела сразу спрятать, когда не она стала объектом внимания Лукаса, а Жермена.
И снова чувства Жермены были в полном смятении. Ей казалось, что, когда она одна с Лукасом, можно забыть обо всем и просто наслаждаться его обществом. Даже не надо беспокоиться о том, куда идут их отношения, — пусть они вообще стоят на месте. Ей было достаточно находиться рядом с ним. Но при Эдвине Жермена чувствовала себя неестественно, неловко, как будто нужно следить за каждым словом. Как будто в любую секунду Эдвина может все испортить.
Жермена раздумывала, кажется ли ей, или Лукас на самом деле смотрит в ее сторону вес чаще и чаще? Как если бы ему было трудно оторвать от нее взгляд.
Воображение! — насмехалось ее переполненное любовью сердце. Правда, Эдвина все видела, и любому, кто знал ее так же хорошо, как Жермена, было бы ясно, что старшая из сестер терпит фиаско.