– Почему ты столько знаешь о нем? – удивился Аристон.
– Да я его часто видела, расфуфыренного ублюдка! Он притаскивался к Парфенопе всякий раз, когда у него кончались деньги, а старик ему не давал. Вот он и клянчил у Парфенопы то мину, то две. У дурехи слабость к юным красавчикам. Особенно если они ей в сыновья годятся. Но, с другой стороны, идеальных людей нет, и…
– Ты ходишь к Парфенопе? – спросил Аристон. – Зачем, Диотима?
Она подняла голову и вызывающе поглядела на него.
– Я… я в нее влюблена! И не смотри на меня так! Ты должен понять. Неужели ты думаешь, что девушка, занимающаяся ЭТИМ целых пять лет, может быть влюблена в мужчину?
– А она отвечает тебе взаимностью? – поинтересовался Аристон.
– Если ты подразумеваешь под этим, отдается она мне или нет, то – да… изредка. Очень, очень редко. Думаю, в основном из жалости. Мне так кажется потому, что я-то с ней всегда достигаю того, чего не могу достичь ни с одним мужчиной. А она – только иногда. Если это вообще случается. Может, она из вежливости делает вид. Однако…
– Однако мне она ни к чему, – сказал Аристон. – Я достаточно насмотрелся на извращенцов, чтобы теперь интересоваться извращенкой.
– Милый, ты глупыш! Парфенопа вовсе не плоскогрудая мужеподобная извращенка. Она ЛЮБИТ мужчин. Даже обожает. Все деньги, что ей удается выжать из лысых стариков, она тратит на молодых красавчиков вроде тебя. Она облегчит твои страдания. Парфенопа так много делала для малыша Фебалида и делала бы впредь, если б этот шепелявый подлец Алкивиад… Ой, погоди!
– Что такое? – поднял брови Аристон.
– Ты на него похож! Потрясающе! Вы как близнецы! Во имя Приапа, кем угодно могу поклясться, что…
– На кого я похож? – не понял Аристон.
– На Фебалида. Ну, на того, что погиб. На сына Тимос-фена, покровителя Парфенопы. Конечно, у нее есть еще несколько тайных любовников, но…
– Значит, – спокойно произнес Аристон, – я похож на покойного Фебалида, которого ты сама назвала женоподобным щеголем. Прощай Диотима… спасибо тебе…
– Погоди! Я не хотела тебя обидеть. Ты действительно похож на него. Только у него волосы были потемнее, как твои настоящие, вот тут, у корней. Но ты ведешь себя совсем по-другому, милый ягненок. Он бы никогда не пришел сюда разыскивать девушку. Даже намереваясь, как ты, доказать себе, что еще не утратил мужскую силу. А ты НИЧЕГО не утратил, дорогой. Просто твоя душа изранена и смущена. Именно поэтому тебе и надо сходить к Парфенопе, особенно сейчас, пока бедный старик Тимосфен так убит горем, что не захаживает к ней, и она…
– Нет, – сказал Аристон и пошел к двери.