Аристон подождал, пока его вопли соберут изрядную толпу. Затем он, безоружный, вышел из дому.
– Иди домой, Орхомен, – спокойно сказал он. – Да, твоя жена здесь. Она пришла сюда, спасаясь от твоих пьяных выходок. Собственно говоря, она живет в одном гинекее с моей женой, которая ухаживает за ранами, нанесенными ей тобой. И здесь она останется, пока не выздоровеет и пока гелиэя не выдаст ей свидетельство о разводе. Ты больше никогда не причинишь ей вреда. Так что самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать, – это пойти домой.
– Я убью тебя! – взревел Орхомен. – Я оторву тебе голову! Я…
– Послушай, Орхомен, это становится просто скучным! – заметил Аристон.
При этих словах Орхомен ринулся на него как разъяренный лев. Но, увы, гигант не учел нескольких весьма существенных обстоятельств: что он был на десять лет старше Аристона и не занимался никакими физическими упражнениями, или, другими словами, что Аристон был на десять лет моложе его и при этом с религиозным рвением каждый день посещал палестру, чтобы потренироваться с Автоликом или своим тезкой Аристоном, что после Сфак-терии он ни разу не брал в руки оружия, так что даже присущее спартанскому гоплиту умение владеть им было в значительной степени утрачено, в то время как Аристон за это время сражался в трех ожесточенных кампаниях под знаменами своего нового полиса; что пьянство и обжорство сверх меры подернули жирком его могучие мышцы; что сейчас, когда он еле держался на ногах от вина и ярости, координация его движений, так же как и реакция, могли вызвать лишь жалость; и, наконец, что перед ним был один из трех сильнейших панкратиастов Аттики.
Аристон нырнул под его меч, поймал запястье его вооруженной руки и, используя ее как рычаг, а свою собственную широкую спину как точку опоры, с размаху швырнул его на землю под восторженный рев зрителей.
Орхомен приземлился на камни мостовой с такой силой, что меч вылетел у него из рук и у него перехватило дыхание. Но он все же потянулся к ножу, висевшему у него на поясе, и тут же получил удар ногой в подбородок, от которого у него потемнело в глазах. Когда он очухался, оружия при нем уже не было. Аристон аккуратно сложил его у своего порога.
– Иди домой, Орхомен, – спокойно сказал он. Но Орхомен с утробным рычанием вновь двинулся к нему, и тогда Аристон ударил его ногой в живот так, что огромный спартанец тут же принес в жертву немилосердным богам все, что съел и выпил в тот день. Затем Аристон рубанул его ребром ладони по переносице, сломав носовой хрящ и вызвав обильное кровотечение, и, наконец, взяв его могучую шею в замок, вновь бросил его с такой силой, что задрожала земля. Он встал над поверженным Орхоменом и, повернувшись к вопящим и улюлюкающим зрителям, произнес: