Через год после основания Херсонеса-Мегарики делосцы возвратились домой, а оставшиеся колонисты-гераклеоты принялись возводить крепостные стены, башни, дома, общественные здания, храмы. В скором времени город стал крепостью, неприступной для варваров – их колонисты все- таки опасались, несмотря на дружеское отношение с соседями-таврами.
Герогейтон любил Херсонес. В каждый свой приезд, а это случалось не часто, он подолгу бродил по улицам города, подмечая малейшие перемены в его облике, приносил посвятительные жертвы в храмах, даже нередко посещал его северную часть, где жили люди победнее, в основном ремесленники: ювелиры, камнерезы, кузнецы, милонархи[103]. Мастерские по окрашиванию тканей, плавильные печи – все интересовало старого жреца, кому Херсонес был больше по сердцу, чем Ольвия, потому что так напоминал своим обликом города любимой и далекой родины, Эллады.
Поутру третьего дня пребывания Герогейтона в Херсонесе Дионисий предложил ему осмотреть монетный двор. Просторное здание неподалеку от агоры было обнесено высокой каменной стеной из известняка и тщательно охранялось гоплитами.
Герогейтон с интересом наблюдал за работой искусных мастеров-граверов, затем прошел в кладовые, где хранились отчеканенные монеты.
Новеньких полновесных драхм и тетроболов в сокровищнице монетного двора было значительно меньше, чем диоболов, оболов и гемиоболов, которыми полнились керамические широкогорлые кувшины. Очень много было разменной монеты – халки[104] и лепты занимали больше половины помещений, отведенных под кладовые. В последнее время медь не пользовалась спросом у херсонеситов – рыночные цены выросли почти вдвое по сравнению с прошлым годом, особенно подорожало оливковое масло и привозные вина. Неспокойно стало в Понте Евксинском из-за пиратских набегов сатархов, тавров и флота сколотов – истребляя пиратов, они в то же время и сами не брезговали попутной добычей в виде купеческих судов из Эллады. Прибрежные воды Таврики таили немалую опасность, и даже самые храбрые и предприимчивые купцы предпочитали добираться в Херсонес окольными путями через Синопу в сопровождении внушительной охраны, что, конечно же, сказывалось на ценах.
После осмотра монетного двора Герогейтон в сопровождении секретаря и слуг посетил древнее кладбище, некрополь, расположенное за городскими стенами, чтобы воздать почести ойкисту Херсонеса – его мраморная статуя стояла у входа. Жрец долго стоял в полном безмолвии, всматриваясь в строгий каменный лик почтенного старца – устало опущенные уголки губ, рябь морщин и пустые глазницы, как показалось Герогейтону, с тревогой смотревшие в морскую даль.