Абарис, хорошо знавший окрестности Старого Города и берега Борисфена, нашел брод в таком месте, где его не ждали ни сарматы, ни бандиты Одинокого Волка – быстрое течение и крутые обрывистые берега реки в том месте казались непреодолимыми. Но сыну Марсагета было известно то, чего не заметили враги: узкое русло небольшой речушки, впадающей в Борисфен, было мелким, с песчаным дном, утрамбованным водой; по нему траспии и просочились незамечеными под носом у сармат.
Разведчики траспиев, углубившись в леса, повстречали отряд Меченого. Старый военачальник даже прослезился при виде Абариса и тут же коротко обрисовал обстановку вокруг осажденного Атейополиса – его дружинники не спускали глаз с сарматского воинства, сами оставаясь незамеченными…
Отряд Спартока подоспел вовремя: траспии, сокрушая на пути растерявшихся сармат, вскоре отсекли их тяжелую конницу от дружин вождей сколотов, и те тут же принялись собирать разрозненные отряды, окруженные аланами Карзоазоса.
Но Дамас недаром слыл одним из лучших военачальников языгов. Видя, как ускользнет верная победа, он мгновенно повернул свои войска, и его воины схлестнулись с траспиями – их было значительно меньше, чем сармат. Сколоты пока не могли оказать им существен- ной поддержки, занятые аланами и перестройкой рядов.
Абарис, завидев Марсагета живым и невредимым, обрадовался – отца он хотя и побаивался за крутой нрав, но любил. Рубясь рядом со Спартоком, юноша изредка кидал в сторону Марсагета взгляд, полный радостного торжества – он оправдал его доверие, привел подмогу! Да еще как вовремя…
Беспалый военачальник роксолан подкрался незаметно: на скаку срубив одного из телохранителей Спартока, вторым ударом он попытался поразить его. Как Спарток увернулся от наскока, Абарис заметить не успел: кривой меч военачальника траспиев описал сверкающую дугу, и клинок роксолана обломился у рукоятки.
Хмурое лицо военачальника роксолан даже в этот момент осталось бесстрастным – он на лету подхватил брошенный одним из телохранителей меч, вздыбил коня и снова напал на Спартока. Абарис не мог помочь двоюродному брату – он в это время вертелся вьюном в окружении сармат, пытавшихся достать его копьями.
Спарток принял вызов. Встряхнув длинными кудрями и неожиданно беззаботно улыбнувшись, он увернулся от разящего удара роксолана, и снова кривой меч обрушился на клинок противника. Но на этот раз роксолан легко отбил удар, ушел в сторону и с быстротой, которой от него никак нельзя было ожидать, вдруг нырнул под брюхо своего жеребца и чиркнул по сухожилиям коня Спартока. Конь захрипел, забился, опрокидываясь набок. И в этот миг роксолан, рыкнув, словно затравленный зверь, нанес короткий колющий удар, целясь в незащищенную панцирем шею Спартока.