Выступление Игоря Куберского на презентации книги Збигнева Ненацкого «Соблазнитель» в Санкт-Петербургском Доме книги «Соблазнитель» Збигнева Ненацкого
(несколько тезисов)
В конце 70-х годов XX века польский, а точнее – европейский писатель Збигнев Ненацкий сделал открытие, которое в истории культурного человечества уже делалось не раз и не два, но затем почему-то забывалось: женщину нужно любить. Да, казалось бы – ничего нового. Мы и так, вроде, любили и любим. Но вопрос был все-таки поставлен – как любим? Что это за любовь? Каковы ее физиологические и духовные аспекты?
Если говорить об этом в рамках высокой художественной литературы, то, по мнению Ненацкого, европейская литературная традиция рассматривала и рассматривает феномен любови мужчины и женщины только лишь как предкоитальное состояние. Все знаменитые любовные пары – это, так сказать, жертвы возвышенной духовности. Эрос им чужд. Им, по терминологии Ненацкого, досталась только «агапе»: чистая, надчувственная любовь. Даже у Льва Николаевича Толстого – этого бесстрашного знатока человеческих глубин, в паре Анна Каренина – Вронский любовь доживает лишь до первого соития – далее начинается разрушение. Не случайно сам Толстой отмечал, что из всех драм человеческих отношений одна из самых тяжких – это драма супружеской постели.
Ненацкий же начинает и заканчивает свою книгу именно словом «жена». Последняя фраза книги звучит так: «И я также подумал, что мне придется ее учить любви снова». Заметьте, не юную любовницу, а жену.
Да, ответственность за любовь Ненацкий возлагает на мужчину. И это не только некий априорный тезис – его герои знают, как надо любить женщину, чтобы она любила мужчину. И это в данном контексте – самое главное.
Однако, ревизовав европейские литературные модели любви, ее архетипы, Ненацкий приходит к выводу, что большинство, если не все эти модели, носят шизоидный или в лучшем случае – маниакально-депрессивный характер.
Вот почему книга в свое время наделала столько шуму, вызвав к жизни аналогичные книги и других авторов. Тут мне, прежде всего, вспоминается роман тоже славянина Милана Кундеры «Бессмертие», написанный 12 годами позднее, где Кундера, порой буквально, идет по стопам Ненацкого, распутывая вслед за ним «любовные» узлы в знаменитых произведениях и в биографиях не менее знаменитых авторов.
Увы, несмотря на огромное количество научно-популярной дидактической литературы об искусстве физической, телесной любви, появившейся в последние пятьдесят лет, высокая, то есть художественная литература так и не переломила традиции отчуждения телесного в описании любви. Телесное, выраженное в вербальной форме, по-прежнему относят к разряду низкого жанра (не хочется употреблять слово «порнография»), и современная литература едва ли имеет что сказать серьезному, но, тем не менее, взыскующему этой темы читателю. Мне самому знакомы несколько очень достойных современных писателей, которые считают описание телесной любви вещью совершенно недопустимой и с гордостью заявляют вслух об этом.