- А кто такой Шальной Дедди? - спросила Джерри.
- Если вы не знаете, то скоро узнаете, - ответил Либра. - Сегодня днем у него детское шоу. Подростки просто помешались. Он - их новый идол. Хочу перенести это шоу на вечернее время, лучше всего в полночь. В следующем месяце. Через день-два буду знать точно. Тогда о нем узнает вся страна.
- Детское шоу в полночь?
- А почему нет? Вы раньше слышали о чем-либо подобном?
- Нет, - ответила Джерри смутившись. Было что-то в этом мужчине, что держало ее настороже, ей хотелось защититься, оправдаться. Как-будто лишь ее собственная глупость не давала ей понять абсолютную естественность шоу для малышей в полночь.
Либра бросил взгляд на свои часы от Картье.
- Пока не начал собираться народ, расскажу вам немного о том, чем я тут занимаюсь. Сразу вы, конечно, все не усвоите, но постарайтесь. В противном случае - вы мне не нужны. Кофе хотите?
- Благодарю.
К ее удивлению он направился к столику и налил ей чашку кофе.
- Сливки, сахар?
- Черный, пожалуйста.
- Бутерброд?
На самом деле Джерри умирала с голоду, но побоялась, что бутерброд комом застрянет у нее в глотке, если события и дальше будут развиваться подобным образом. Она отказалась.
- Чуть позже, пожалуй.
Он подал ей чашку и салфетку.
- Присаживайтесь. Итак, в три тридцать мы посмотрим Шоу Шального Дедди, сами все поймете. Его жена, Элейн, заедет сюда за Лиззи. Настоящее имя Шального Дедди - вы не поверите, - еврейское: Мойша. Мойша Феллин. Когда встретитесь с ним, через пару дней, зовите его просто Дедди. Если назовете Мойшей, с ним инфаркт случится, и я потеряю клиента. Три дня назад я уже потерял одного подобным образом.
- Да, я знаю. Я прочитала в газете.
- Позор, - воскликнул Либра. - Он был почтенным стариком и очень талантливым, к тому же. В наши дни немного уже таких осталось. Сейчас одна шушера. Я же пытаюсь откопать что-нибудь достойное и привести их к успеху, которого они заслуживают. Вы возможно еще не понимаете, но скоро поймете я служу массам. Со всем своим талантом многие ничего не могут - если бы не я. Вы, надеюсь, уже знаете, что у меня всегда только двенадцать клиентов, не больше и не меньше. Я называю их своей "дерьмовой дюжиной", - он улыбнулся. - Я заключаю с каждым из них годичный контракт. Это поддерживает в них чувство незащищенности. Это очень важно в нашем бизнесе - таланты должны чувствовать себя незащищенными. В противном случае они начинают верить во всю ту ложь, которую я о них распространяю. Потом начинается мания величия. Они начинают считать, что человек, который их создал потом и кровью - то есть я, - недостоин их. Если же они работают и все получается, то через год я продлеваю контракт.