Беглый заводской мужичонка, проснувшись, повеселел.
Семка, как сам назвался беглец, был из тех, с какими не раз уже приходилось встречаться Салавату в своих скитаниях, но он рассказал о таком, чего Салавату ещё не пришлось слышать.
Отданный барином за провинность в солдатчину, он бежал из солдат и пошёл искать лучшей доли на новых сибирских землях. Много вёрст лежало уже за спиной, сыск он считал отставшим, и вдруг на дороге верёвочная петля взвилась над его головой, на него напали, связали его и повезли в плен…
— Я думал — ваши, башкирцы, — рассказывал Семка. — Мало ли чего в далёкой земле про вашего брата услышишь!.. Ан нет, русаки! Да хуже всяких киргизцев: железы надели да в шахту!.. А знаешь ты, брат, шахту, а?!
Салават кивнул.
— Медные руды рубить… Да то не беда бы — человек, он не лошадь, не сдохнет, все одолеет! Ино гляди — туды-то впустили, а наверх никак. Где работаешь — там спать, там и жрать… Вонища — дохнуть нечем… Без света, без неба… Солнце и звезды забудешь, глаза слепнут…
— От шайтан! — удивлённо качнул головой Салават.
— И шайтану такого не вздумать! Я чаял: работать не стану — прогонят. Упёрся — кайла не беру. Так что ты скажешь — меня на откачку воды посадили. Вода бежит. Её не откачивай — шахту зальёт. Меня посадили воду в ведро набирать да наверх верёвкой вздымать. Креплюсь — ведра не беру… Второй день гляжу — вода по колено стала. Как стали меня свои же лупить: «Сукин сын, барин какой! Он работать не хочет, а нам в воде по колено — ноги ломит от холоду…»
— Стал наливать? — спросил Салават.
Мужичонка крутнул головой.
— Где там! Приказчик спустился, бил, надсмотрщик бил, бросили в воду — я потонул. Чаяли, что покойник, взяли наверх. Наверху очнулся… три недели лежал, да снова окреп… живучий! Как сказали мне — завтра опять под землю, я побежал к реке да кинулся в воду. С железами вниз пошёл, ан коряга спасла… зацепился за пень плавучий… вишь — жив!..
Амина слушала, ничего не понимая.
Салават запретил ей говорить о своём госте, но Амина ли не утерпела или кто-то из женщин, зашедших к ней, видел случайно русского беглеца, однако дня через три его безмятежной жизни к Салавату в кош внезапно заехал отец.
Юлай не застал врасплох Салавата. Семка и не жил в коше: он просто скрывался рядом с кочёвкой. Однако старшина с подозрением осмотрел весь кош.
— Все говорят — у тебя русский, — сказал он Салавату. — У нас довольно своих хлопот. Ты сам подбивал не давать царице коней. Теперь могут прийти за конями солдаты. Если узнают, что у тебя беглец…
— Я сам отвечаю за гостя, — резко сказал Салават.