— Лихо! — воскликнул Творогов и добавил: — Да, вишь, ныне уж и нужда миновалась у государя.
— Аль с государыней примирился? — спросил пожилой крестьянин. — Ну, дело божье, любовь да совет… А крестьянам-то будет ли воля?..
— Да как ведь сказать… — неопределённо начал Творогов.
Но в это время воротный казак подошёл к нему.
— Лександра Иваныч, а дозволь-ка спросить тебя не во гнев: куды ты с собою из крепости пушки повёз?
— А ты что за спросчик? — одёрнул воротного Творогов.
— Я не спросчик, а караульный казак, — не унялся тот. — Я службу знаю! Пошто с тобой пушки? — настойчиво повторил он.
— Те пушки мои. Я сам их с Яика вёз на своих лошадях!
— А я мыслил — царские пушки! — сказал казак. — А где же ты такой закон взял, что пушки твои?
— Не твоего ума! — остановил его Творогов. — А сказываешь, что службу знаешь! Стратигия — тайное дело! — поучительно сказал он. — Куды государь указал, туда и поставлю их, чтобы способней палить. А перед тобой мне ответ держать не пристало. И недосуг мне с тобой.
— Ан я человек-то досужий и с любопытством тоже! — с дерзкой насмешкой возразил казак. — Стратигия — тайна, конечно. Не смею пытать, куды пушки поставишь, а с бабой пошто?
— С какой бабой! Ну-ка, с дороги! — оттолкнув воротного в грудь, нетерпеливо прикрикнул Творогов.
— А с той бабой, какая сидит на возу-то с тремя сундуками. Картечью её заряжаешь, что ли?! — не отступался казак.
— Пусти-ка ты, зубоскал! — в смущении и со злостью воскликнул Творогов и взялся за луку, ставя ногу в стремя.
Но воротный казак ухватил коня под уздцы, а другою рукой дёрнул Творогова за полу полушубка, так что дюжий судья повалился наземь.
— Не пущу! Так-то пушки из крепости не вывозят! — со злостью рыкнул казак. — Где проходная бумага на пушки?
— А вот тебе проходная! — Творогов живо вскочил, развернулся и ткнул казака под глаз кулаком.
Казак пошатнулся, схватился за глаз.
Салават решительно надвинулся на Творогова.
— А ведь мы тебя свяжем, казак! — твёрдо сказал он.
— Меня?! Да я вот велю моим казакам… — заикнулся тот.
— И тебя! — поддержал Салавата воротный казак, хватая за грудь войскового судью.
— И свяжем! — воскликнула мужицкая атаманша. — Куды от царя пушки тащишь?!
— Ах вы, нехристи окаянные! Да что вы к нему привязались! Ить он войсковой судья, ироды! — внезапно раздался бабий визгливый голос. И тучная казачка, расталкивая толпу, подступила к Салавату. — Не он один пушки тащит! А через те ворота сколь проехало люду — и пушки и порох увозят… Уж раз порешила на Яик…
— Молчала бы, дура! — крикнул Творогов.
— Вот ты с женой-то как — «дура»! А сам и умён. Говорила тебе — ну их к лешему, пушки! Говорила — гляди, попадёшься!.. Вот и вправду! — кричала вовсю Творожиха.