Гоняя по тарелке уже вторую порцию десерта, Гейл время от времени посматривала на Джослина и пыталась придумать, как же ей завладеть его вниманием.
Как только он закончил обедать и вытер салфеткой рот, Гейл одновременно с ним встала из-за стола и оба в унисон, произнесли одну и ту же фразу:
— Я хочу поговорить с тобой!
И оба тут же удивленно замолчали. Но Джослин опомнился первым, подняв левую бровь, он кивнул головой: — Следуй за мной.
Лакей торопливо убирал со стола, Гейл слышала, как в его руках нервно задребезжали хрустальные бокалы. Наверное, странную супружескую пару они представляли в глазах своих слуг. Но ее это не волновало. Вскоре, все наладится. По крайней мере она на это надеялась.
Идя вслед за мужем по темному коридору, она про себя подготавливала и подбирала те слова, сказать которые хотела, и с помощью которых, намеривалась устранить возникшую между ними холодность.
Но очутившись в кабинете — старой, захламленной комнате, единственной достопримечательностью коей был большой рабочий стол, у нее все разом вылетело из головы. А тем временем, плотно закрыв за собою двери, граф, наконец, обратил на нее внимание:
— Ну, и о чем ты хотела поговорить?
Ей некстати подумалось, что впервые они оба перешли на «ты».
— Джослин… — осторожно начала Гейл. — Я не хочу, чтобы между нами существовали какие-либо недомолвки. — Ей было трудно при этом смотреть ему в глаза, и она остановила свой взгляд где-то на уровне его груди. — Я понимаю, как тебе противна была наша женитьба, но теперь это свершившийся факт и…
— Ты в этом так уверенна?
— Что?… — Она запнулась, ее голос задрожал. — Ты хочешь расторгнуть… — ее голос опять прервался и она так и не смогла продолжить. Но теперь она уже во все глаза смотрела ему в лицо, пытаясь прочесть на нем ответы.
— Ты сама прекрасно знаешь, что нет. — Он перестал возвышаться над ней, как глыба и присел на краешек стола. — Вряд ли это возможно, моя дорогая, ведь на твоей стороне моя матушка, — он улыбнулся ей, но это была неприятная улыбка, — ты ведь очень постаралась для этого, не так ли?
— Не понимаю…
— Послушай, мое терпение не безгранично, хватит разыгрывать спектакли — здесь нет восторженных зрителей. Говори, что хотела сказать.
— Ты несправедлив… — она осеклась, ибо оскорблять его не было в ее намерениях. — Я говорила о том, что раз наша свадьба свершившийся факт и нам предстоит прожить всю оставшуюся жизнь совместно, — она опять заметила его улыбку, эту недобрую гримасу насмешки, — то нам необходимо разрешить наши разногласия. Мы же не может жить так. Воевать друг с другом, понимаешь?