Толпа затаила дыхание, напрягаясь, чтобы услышать тихие слова Блэйна:
— В конце концов, они правы, Гарет. Я не могу позволить этого.
Но чтобы услышать ответ Гарета, не нужно было особенно напрягаться.
— Она украла моего коня и отдала его другому человеку, — объявил он во всеуслышанье.
Даже Блэйн поморщился от этих слов. В толпе послышался говор пораженных ужасом людей. Алиса улыбалась.
Блэйн опустился на колено у ног Ровены и взял ее связанные руки в свои.
— Дорогая леди, скажите, что это не так! Разве вы не знали, что означает конь для рыцаря? Сколько стоил жеребец?
Ровена выдавила кислую улыбку:
— Очевидно, больше, чем я.
Гарет прервал их:
— Если ты кончил пресмыкаться у ног воровки, мы пойдем дальше.
Блэйн встал. В его изящной фигуре было больше достоинства, чем ожидала Ровена.
— Гарет, я прошу тебя. Ради нашей дружбы ты мог бы проявить милосердие к этой…
Слова Гарета прозвучали раскатами грома в нависшей тишине:
— …преступнице. Она украла моего коня. Позволишь отвести ее наверх или сам повесишь ее? — Он протянул конец веревки Блэйну, как будто ему было безразлично, какой оборот примут события.
Алиса дернула Блэйна за рукав.
— Повесь ее, Блэйн. Давай повесим ее.
Гарет бросил на Алису взгляд, полный откровенного презрения. Она скрылась за спиной Блэйна, который отшатнулся от предложенной Гаретом веревки, как будто она могла укусить его.
Гарет прошел мимо них, и Ровена ощутила сочувственное прикосновение руки Блэйна к ее плечу. Наверху узкой лестницы Гарет резко остановился. Ровена ткнулась ему в спину.
Он пропустил ее вперед.
— Я никогда не встречал столько препятствий, проводя женщину в свою спальню. Может быть, ты спрятала еще кого-нибудь под кроватью?
В конце коридора сидела на корточках Марли, подобная горгулье[9], высиживающей яйца. Между прядями ее волос проглядывало лицо, бывшее в этот раз мертвенно-бледным.
Ее голос утратил обычные нотки самоуверенности.
— Я должна поговорить с тобой, Гарет. Его пальцы слегка погладили шею Ровены.
— Позже.
— Сейчас.
Глаза Ровены сверкнули бриллиантово-голубым светом, сузившись в предостережении и в мольбе. Она легко рассмеялась.
— Если ты пришла умолять за меня, не трать силы. Блэйн очень старался, но его ходатайства не проникли в каменное сердце. Боюсь, что для удовлетворения уязвленного тщеславия твоего брата требуется нечто большее, чем просьбы.
— Человеческое жертвоприношение? — не преминула съязвить Марли.
— По крайней мере, жертва очаровательна, — любезно сказал Гарет.
Марли вдруг разрыдалась, вскочила и бросилась мимо них вниз по лестнице.