— Стоит ли мне напоминать, сколько раз эти руки выбивали тебя из седла на турнирах? — заметил Гарет.
Блэйн проигнорировал его и обошел вокруг Ровены.
— Он что-то невелик, правда?
— Ты тоже был когда-то не таким уж рослым, Блэйн. — Гарет обнял своей мускулистой рукой Блэйна за плечи и повел его, спотыкающегося, прочь от Ровены, к подъемному мосту. — А не забыл ты, как я выбросил тебя из окна одной рукой, когда мы были еще мальчишками?
— Такое забудешь! Я приземлился тогда в ежевичном кусте и провел остаток ночи, отмачивая в бочке мои нежные части. — Блэйн загородил рукою глаза от факела и обнял одной рукой Гарета за шею. — И все-таки я рад приветствовать тебя в Ардендоне. Какой же я дурак! Мне следовало бы скормить тебя рыбам-людоедам в моем рву.
Гарет закатил глаза.
— После того, как от тебя сбежали верблюды, я был уверен, что ты оставишь свое нелепое увлечение экзотическими животными.
— Когда принц Уэльский стал бахвалиться своим ручным львом, не мог же я не переплюнуть его. — Блэйн печально покачал головой. — Я теряю двух или трех гостей в каждый праздничный день. Один всплеск — и их уж нет. Ничего не остается, кроме костей, которые вылавливают на следующий день. О боже!
Блэйн качнулся к краю моста, и Гарет поспешно дернул его назад. Ровена шла по мосту с крайней осторожностью, старательно придерживаясь самой середины и не поднимая глаз от страха увидеть отбеленные кости, плавающие в пузырящейся воде.
Она шла за мужчинами через двор замка и дальше — в сводчатый зал, следя за спиной Гарета, уводящего сэра Блэйна. Она прочла тысячу угрожающих предупреждений во взгляде, который он бросил ей через плечо, прежде чем оба приятеля исчезли в водовороте праздничной толпы.
Она остановилась. Брошенная своим похитителем, Ровена ощутила странную растерянность. Засунув руки поглубже в рукава, она шла, присвистывая, пытаясь изобразить равнодушие к незнакомым людям, вертевшимся вокруг нее в различных состояниях опьянения. Оглядев зал, она остолбенела. Открывшееся ей зрелище так приковало ее взор, что весь остальной зал вместе с людьми уплыл куда-то из поля зрения.
Ровена протолкалась сквозь толпу скачущих танцоров и остановилась как можно ближе к заветной цели.
Мужчина в красной бархатной мантии усмехнулся и подтолкнул ее.
— Поспеши, парень. Многое тут, конечно, обглодано до костей, но ты можешь еще найти немало лакомых кусочков.
Ровена начала смеяться и плакать одновременно. Мужчина бочком отошел от нее, посчитав ее сумасшедшей, либо напившейся вдрызг, либо тем и другим вместе. На столе, протянувшемся на шесть метров вдоль стены, лежали остатки пиршества в Ардендоне. В Ревелвуде столько еды не видали за целый год.