Бывает лак, на котором не остается царапин – хоть гвоздем скреби. Похоже, Ан…енко был покрыт таким лаком.
– Ой, мальчишки! – вдруг воскликнула женщина, и легкая печаль тронула ее улыбку. – А что же вы будете делать, когда кончится война? Что вы будете делать, когда вернетесь? Что вы, мои любимые, будете делать без войны? Без Афганистана? Бедные вы мои, бедные…
– Выпьем за Академию Генштаба! – предложил Д. и, обняв Ан…енко, поцеловал его в губы.
Женщина протянула руку и включила радиоприемник на столе. Раздался далекий голос Софии Ротару. Мечтательно прислушиваясь, Ан…енко сказал:
– У Софии началась вторая молодость. Она налилась соком зрелости.
– В самый бы раз а? – подмигнул мне Д. и сделал движение руками, повторяя изгиб женских бедер.
– А вот Гурченко, – чуть подумав, с печалью в голосе проговорил Ан…енко, – начала сдавать.
– Ой, мальчишки! – всплеснула руками женщина, явно недовольная тем новым направлением, в каком шел разговор. – Неужели в Термезе опять будет холодно?
– Не бойся, – успокоил ее Д., – нам с тобой будет тепло.
– И даже жарко, – уточнил Ан…енко.
– Давайте выпьем за любимых женщин! – почти выкрикнул Д. Глаза его сверкали. – Пьем стоя!
Он зажал стаканчик между левой щекой и ребром правой ладони, отставив локоть. Сделал резкое движение, и стаканчик, несколько раз повернувшись вокруг своей оси, оказался у самого рта. Д. резко запрокинул голову и осушил его, чуть притопнув ногой.
Постучавшись в дверь, вошел командир минометной батареи. Собрав со стола грязную посуду, он молча исчез.
Проводив его тяжелым взглядом, Ан…енко сказал:
– Вот мое семейство. – И протянул мне цветную фотографию жены и детей.
То была на редкость красивая семья. Я хотел сказать об этом Ан…енко. Но вдруг вспомнил 23-е января и промолчал.
– Я недавно ГАЗ-24 купил, – зачем-то добавил Ан…енко.
Д. опять крепко обнял его и поцеловал взасос. Потом вдруг, отпрянув, спросил меня:
– Хотите, мы подарим вам видеомагнитофон?
– Благодарю, – ответил я, – надеюсь, что смогу сам когда-нибудь заработать на эту штуковину.
– Бедный, но гордый! – засмеялся Ан…енко.
– А оружие вы везете домой? – не унимался Д.
– Я бы и рад, да ведь в Хайратоне таможня всех нас перетрясет, – ответил я.
– Бедный, гордый, да еще и наивный! – Д. от души рассмеялся.
– Полковник Д. шутить изволит, – сказал Ан…енко, сдвинув брови. – Вы совершенно правы: в Хайратоне таможня, и лучше не рисковать. Ну, а теперь есть смысл соснуть минуток триста, а?