– Интересно, знают ли они, кто я такая? – спросила Фиби, наблюдая за двумя беседовавшими во дворе женщинами.
– Думаю, что теперь уже точно знают, – мрачно произнес Хосмен, размышляя, как островитяне отреагируют на появление дочери Кью.
– Да они все меня ненавидят… Алекс не мог этого отрицать.
– Только, ради Бога, больше никуда не убегайте. На нашем острове очень легко заблудиться, и еще труднее кого-то найти…
Он вышел из дома, хлопнув дверью. Смотря вслед своему похитителю, Фиби поежилась от пробежавших по спине мурашек. Наступала зима.
В тот же самый день Филипп Кью получил очередной удар судьбы вместе с таинственной бандеролью. Его секретарь по общественным связям, мистер Грэг Локс, обедал с ним в кабинете особняка на озере Пинк. Весь его вид излучал сочувствие.
– Итак, это правда, – прошептал Локс. – Тот мерзавец, с которым мистер Кросби столкнулся на побережье, и впрямь ее похитил.
Филипп ощутил неприятное жжение в груди. Он отрешенно смотрел на распакованную бандероль, в которой лежал каштановый локон. Но Кью даже не прикоснулся к пряди волос, а вместо этого взял медальон и положил его на стол. Много лет тому назад он вкалывал целый месяц, чтобы заработать на эту безделушку, и с тех пор ни разу об этом не пожалел. Филипп вспомнил, как это украшение смотрелось на его жене, когда она надевала его на воскресные службы. Грани на голубом топазе искрились куда тусклее ее божественных глаз. Эми обычно смеялась, когда Фиби, будучи еще совсем маленькой, играла с украшением.
– Этот медальон будет твоим, когда ты подрастешь, – говорила она дочери. – Но лишь в том случае, если ты будешь хорошо себя вести.«Кстати, Эми очень понравилась бы эта комната», – подумал Кью. Стены здесь были окрашены в ее любимый голубой цвет, а камин, сделанный из белого мрамора, сейчас полыхал мирным пламенем, отгоняя осеннюю стужу.
– Но похитители могут и блефовать, – неуверенно предположил Локс.
Филипп молчал. Человеку по имени Алекс Хосмен нужны были не только деньги, он хотел большего – личного присутствия его, Кью, на острове Мей. Это было выше его сил. Филипп не мог и помыслить о том, как будет стоять у шахты, вырытой по его приказу, которая послужила могилой восьмерым ни в чем не повинным людям. Эта самая большая ошибка его жизни и так напоминала временами о себе в ночных кошмарах.
И сейчас, в глубине души понимая, что поступает глупо, Кью направил свой гнев на дочь. Во всем виновата Фиби! Всему виной ее детский отказ выйти замуж за Саймона Кросби. Если бы она пошла на тот вечер вместе со своими подругами, то ничего подобного не произошло бы. «Разве что Хосмен точно бы меня пристрелил», – мысленно напомнил себе Филипп.