Именно так и представлял он эту женщину в своих мечтах.
Неся сторожевую службу, он почти не спал, мучимый лихорадочными видениями. Авриль представала в них такой, какой была сейчас, — с томным, полусонным взглядом, спутавшимися со сна волосами, одетая лишь в тонкую полупрозрачную рубашку, достаточно открытую, чтобы соблазнительно приковывать взгляд к тайнам женского тела.
Ткань была столь невесома, что он мог сорвать ее с плеч Авриль одним легким движением пальцев.
Ему стало трудно дышать. Ток крови по венам казался горячим и вязким. В его видениях она не сидела на морском берегу, поедая моллюсков, полуприкрытая плотным плащом.
Нет, она лежала в постели, чуть разомкнув губы в ожидании его поцелуя, крепко обняв его руками, призывно шепча слова любви и желания. А он прижимал ее всей тяжестью своего тела, готовый слиться с ней, глубоко войти внутрь ее и чувствовать ее бедра, ее жар, ее влагу…
Внезапный треск прогоревшей головешки вернул его к действительности. Сердце глухо бухнуло в груди. Он оторвал взгляд от Авриль. Его нервировало то, что эти видения с такой силой туманили ему голову. О всемогущий Один, уезжая два дня назад, Хок надеялся восстановить душевное равновесие и по возвращении спокойно и рационально воспринимать ее присутствие в его жизни.
Вместо этого новая жена вызывала в нем полное смятение чувств и все сильнее завладевала его мыслями.
И, словно этого было недостаточно, она, похоже, была совершенно глуха к его страданиям.
Вот сейчас, например, не обращая на пего никакого внимания, сидит, уставившись па плоский камень, который служит ей тарелкой, и его ножом вскрывает панцирь лобстера.
— Как бы там ни было, — в его голосе сквозило нетерпение от голода совсем иного рода, — милости прошу, угощайтесь моим ужином.
— Вы совсем мало едите. — Она переломила пополам клешню и высосала дымящееся мясо.
Дар речи покинул его, когда он увидел, как она, запрокинув голову, подносит к губам лакомый кусочек, как сок стекает по ее пальцам па мягкий розовый язык, как она всасывает нежную мякоть лобстера. Вырвавшийся у неё вздох удовольствия и благодарности поднял пульсирующую волну желания во всем его теле.
Как печально, подумал он, что она не может вонзить нож ему в сердце и избавить от мучений.
Авриль между тем продолжала есть и, судя по ее безмятежному виду, не догадывалась о его плачевном состоянии.
— Не вижу причины отказываться от всего этого. Я уже сто лет не…
— …похищали еды из-под носа у мужчины?
Довольная улыбка тронула ее губы.
— …не наслаждалась свежими дарами моря. На материке их почти невозможно найти. — Голос ее звучал теперь почти мечтательно. — Когда девочкой я жила в Бретани, мои родители обожали вот так, на берегу, лакомиться ими. До того, как моя мать заболела.