Дорис вышла к столу одетая, словно для светского раута: маленькое черное платье, туфли на высоком каблуке, нитка белого жемчуга вокруг изящной шейки и жемчужные же серьги в ушах — очень скромный, но чертовки дорогой гарнитур. Ее прическа была нарочито проста — волосы подняты вверх, за исключением нескольких локонов, изящно обрамляющих лицо. Легкий макияж, облако любимых духов — и сам принц крови не устоял бы перед неотразимой Дорис Крюсон. Тем не менее Дорис дождалась Мэг, чтобы пройти к столу вместе с ней. И все затем, чтобы еще больше подчеркнуть и оттенить собственную красоту и утонченность по сравнению с непритязательным нарядом Мэг.
Совершенство Дорис было неоспоримым, но Мэг подобные штучки никогда не угнетали. Она всегда придерживалась мудрости, что внешний блеск часто бывает обманчив, а критерием оценки человека являются другие показатели, нежели физическая красота (хотя в этом плане она тоже была не обижена!), умение накладывать макияж и блистать в дорогих нарядах и украшениях. Впрочем, это была не единственная причина, по которой Мэг старалась быть на сегодняшнем ужине «серой мышкой». Просто она никоим образом не хотела привлекать к себе внимание.
Елена еще не почтила общество своим присутствием, зато Димитрис уже томился в ожидании, как и предсказала Дорис. Он поднял глаза, оценивая великолепие Дорис и удостаивая Мэг лишь мимолетным взглядом.
— Добрый вечер, — приветствовала его Дорис хрипловато-зазывным голосом.
— Вы прекрасно выглядите, Дорис! Мэг…
— Спасибо. — Дорис улыбнулась улыбкой Джоконды, которую шлифовала перед зеркалом несколько месяцев.
Мэг только слегка кивнула и уселась за стол.
— А где Елена?
— Должна вот-вот подойти. А вот и она.
Елена поприветствовала присутствующих, и тотчас, как по команде, Мария начала подавать на стол. Мэг обнаружила, что Мария не ограничилась несколькими блюдами, как это было в обед, а приготовила целое пиршество: тележка была заставлена разнообразными кушаньями. Теперь наверняка ужин растянется на неопределенное время…
— Ужин — это целое священнодействие для греков, — тут же пояснила Елена, заметив взгляд Мэг.
Мэг не ожидала такой наблюдательности и невольно смутилась, потому что внимание Димитриса тоже оказалось прикованным к ней.
— Наверное, грекам неизвестно, что вечером есть вредно? — неловко выдала Мэг.
— Дорогая, но тебе вовсе не помешает набрать несколько фунтов, ты стала слишком костлява, — встряла Дорис и тут же, изобразив легкое смущение, прощебетала: — О, Мэг, прости, я не хотела…
Предательский румянец смущения выступил на щеках многострадальной Мэг. Не хватало еще, чтобы ее начали разглядывать, решая, права Дорис или нет.