— Разумеется, — кивнула Зои и подумала: ну почему ее бросает в дрожь при мысли о завтрашнем приезде Алексиса Теодору? Ведь за ту неделю, что она живет здесь, на вилле «Мимоза», они с Софией не сделали ничего предосудительного…
С первого дня Зои чувствовала себя тут совсем как дома — вопреки непривычной роскоши, окружавшей ее со всех сторон. Греческая прислуга не считала для себя обременительной ту работу, за которую хорошо платили, и все Зоины пожелания выполнялись с легкостью. Даже ее попытки освоить греческий язык принимались ими е юмором и совершенным восторгом.
Сама София была прелестной, хотя и менее общительной, чем ее ровесницы в Британии, но это из-за окружающей обстановки. В свои восемнадцать лет девушка мало знала о том мире, который простирался за пределами ее родной страны, — мире, далеком от ее грез. До сих пор если ей и доводилось путешествовать, то только на отдаленные острова на семейной яхте.
На ее брате лежит львиная доля вины в этом изъяне — у него слишком строгие представления о предназначении женщины. Поэтому то, что он нанял иностранную компаньонку для своей сестры, давало повод для размышлений и казалось несколько загадочным. Не странно ли, что такой человек, как Алексис Теодору, славящийся своим консерватизмом и порвавший всякие отношения со старшей сестрой, когда та вышла замуж за иностранца, выбирает компаньонку, которая тоже иностранка?..
Встретившись с Кристой Таунсенд для первой беседы, Зои была поражена безупречной красотой этой женщины. Судя по тому факту, что она жила в Англии в течение девятнадцати лет — с тех пор как вышла замуж, — Кристе должно было быть под сорок, но она выглядела самое большее лет на двадцать восемь — двадцать девять. Счастливая супружеская жизнь делала ее гораздо моложе.
София, младшая сестра Кристы, родилась уже после того, как она покинула родовое гнездо. Для пополнения семьи, пояснила Криста, и рассказала историю их рода. Рождение младшей сестренки стоило жизни матери, поэтому на обеих дочерях — первой и последней — лежало как бы бремя вины. Для Кристы это означало полное прекращение контактов с семьей, для Софии ― воспитание в строгих греческих традициях, отрицающих всякую возможность общения с иностранцами.
Смерть Николаса Теодору от сердечного приступа десять лет назад обрушила на плечи его единственного сына, Алексиса, все семейные заботы. Он должен был думать о продолжении дела отца и о младшей сестре — Софии, которая находилась в том возрасте, когда большинство людей уже начинают искать свое предназначение в окружающем мире. Алексис не выполнил пожеланий отца и восстановил отношения со своей старшей сестрой, а также позволил Софии посещать школу, где английский был обязательным иностранным языком, что было просто пределом его либеральничанья. Более того, когда София закончила школу, было решено подыскать ей английскую компаньонку.