Фалькон позвонил своему непосредственному руководителю — начальнику бригады уголовной полиции комиссару Педро Эльвире — с первым докладом о случившемся: сообщил, что начальник пожарного управления почти уверен, что такие серьезные разрушения могла вызвать только бомба большой мощности, а кроме того, назвал количество убитых и раненых, о которых известно на данный момент.
Эльвира только что встретился со своим шефом, главным полицейским города — начальником севильской полиции комиссаром Андресом Лобо, который поручил ему возглавить расследование. Эльвира подтвердил также, что председатель Совета магистратуры Севильи только что назначил Эстебана Кальдерона судебным следователем, отвечающим за это дело. Уже связались с тремя компаниями, чтобы те направили в район взрыва группы для разбора завалов: эти группы должны были помочь спасательным отрядам, которые уже выехали на место, чтобы как можно быстрее обнаружить выживших.
Фалькон высказал несколько просьб: ему нужна была аэрофотосъемка этого района, пока гигантская зона преступления не изменила свой вид в результате операций по разбору завалов и спасению людей. Кроме того, он попросил подтянуть массированные полицейские силы, чтобы оцепить прилегающую к зданию территорию площадью примерно в один квадратный километр: требовалось обследовать каждое транспортное средство в этой зоне. Если это была бомба, то ее надо было на чем-то привезти, а значит, машина где-то здесь. К проверке подозрительных автомобилей нужно будет подключить группу экспертов-криминалистов и команду саперов. Эльвира согласился со всеми его требованиями и отключился.
Начальник пожарного управления, казалось, переживал свой звездный час. Он всю жизнь готовился к этому ужасному дню и теперь меньше чем за полтора часа сумел поставить невероятный хаос катастрофы под контроль. Он проводил Фалькона к краю зоны разрушения. По пути он приказал группе пожарных прекратить подпирать крышу разрушенного класса, чтобы саперы смогли в полной мере оценить воздействие взрыва на здание. Он рассказал Фалькону об архитектуре разрушенного жилого дома и о том, насколько мощным должен был быть взрыв, чтобы разнести четыре главные опорные колонны в этой секции. В результате колоссальная тяжесть всех этих железобетонных перекрытий внезапно обрушилась на внутренние стены. Эта тяжесть становилась все больше, возрастала и скорость падения этажей, валившихся со все большей высоты.
— Никто не мог выжить при таком обрушении, — сказал он. — Мы надеемся разве что на чудо.
— Почему вы так уверены, что это не взрыв газа?