— Хотите сказать, что это остановило бы вас? Кого вы хотите одурачить? Плевать вы на меня хотели! Я уже давно поняла, что главное для вас — настоять на своем, а до всего остального вам нет дела! Ненавижу вас, слышите? Не-на-ви-жу! — Тут ее голос сорвался на визг: — И оставьте меня в покое!
Габриэль посуровел.
— Ты права, янки. — На его лице вновь появилась бесстрастная маска, а голос прозвучал совершенно ровно: — Это не должно было произойти. И можешь быть уверена: подобное не повторится!
Следующее утро было пасмурным м мрачным, под стать настроению Кесси. Она ворочалась, ее подсознание не желало просыпаться, требуя передышки, но перед глазами так и мелькало то, что она изо всех сил старалась забыть. До чего же судьба сурово наказывает ее! Кесси раскрыла глаза и тут же наткнулась на свидетельство того, что произошло вчера в этой спальне.
На полу возле стула валялась ее ночная рубашка.
Кесси вскочила, чтобы подобрать ее. Натягивая рубашку через голову, она ощутила в теле знакомый жар. И в деталях вспомнила, как Габриэль одним махом снял ее. Кесси тут же попыталась остановить поток воспоминаний, которые были по-хлестче ночных кошмаров. Но ничего у нее не вышло: пережитое вставало перед ее глазами, словно наяву. Он видел ее обнаженной. Господи прости, да он же трогал ее повсюду! И с содроганием вспомнила, как его горячий, пульсирующий жезл разорвал ее девичью плоть — пронзил ее до самого основания!
Кесси закипела от гнева и каких-то иных смутных чувств. Отрешиться от событий прошедшей ночи не удавалось, они продолжали сводить ее с ума. Она уставилась на голубой атласный полог кровати, и горло у нее судорожно сжалось. При холодном свете дня Кесси успела пожалеть о вырвавшихся сгоряча словах ненависти. Несмотря на все случившееся, она не ощущала ненависти к Габриэлю. Что она ненавидела, так это его дурацкий план унижения отца… А вот его самого она… жалела.
Как бы Кесси ни была неопытна в постельных делах, она инстинктивно понимала, что все могло выйти гораздо лучше, нежнее… не так ужасно, если бы он остался с ней после всего, обнял бы и утешил, приласкал и согрел своим теплом… Если бы проявил к ней нежность и внимание…
Из-под ресниц сами собой полились слезы. Все это лишь если бы… Он же вместо этого оставил ее одну… Как всегда…
В дверь робко постучали. В спальню вошла Глория, неся поднос с вкусно пахнущей сдобой и пузатым серебряным кофейником с горячим шоколадом. Кесси смахнула горькие слезы разочарования и потянулась за халатом. Глория недоуменно покосилась на нее, когда заметила, что она так и не притронулась к круассанам. Шоколад, который Кесси успела полюбить, не развеял мрачного настроения. Горячая ванна, из которой она вышла через час, тоже мало помогла снять боль в ноющих мышцах…