— Я спрашиваю в последний раз, Мейсон. Мы оба знаем, что я не убивал Лорелею, не правда ли?
Казалось, что время тянется бесконечно, а воздух пропитан напряженным ожиданием. На какое-то мгновение Кейн испугался, что проделал путь сюда напрасно, что Мейсон откажется признаться. Но когда Кейн уже почти потерял надежду, Мейсон произнес:
— Хорошо, я… я скажу вам. Я знаю, что вы не убивали Лорелею.
Глаза Кейна сузились.
— Это сделали вы, не так ли? Вы убили ее — или заставили кого-то другого сделать это для вас?
— Это сделал я, — признался Мейсон, его голос прозвучал едва слышно.
Больше всего на свете Кейну хотелось обойти стол и сжать пальцами шею Мейсона. Он с трудом сдерживал свою ярость.
— Говорите громко и отчетливо, Мейсон. Я вас не слышу.
— Это сделал я.
— Громче.
— Я только что сказал вам, что это сделал я. Я убил ее — я застрелил Лорелею! Только… только уберите револьвер!
Пальцы Кейна, сжимавшие револьвер, разжались.
Ему пришлось заставить себя опустить оружие в кобуру.
— Для того чтобы до конца все понять, мне хотелось бы знать, почему вы это сделали.
Теперь, когда непосредственная угроза для его жизни миновала, глаза Мейсона засверкали от бешенства.
— Почему? Да потому что она была безмозглой, вот почему! Она могла бы выбрать меня, но она предпочла тебя — грязного никчемного ковбоя, — будто я был недостаточно хорош для нее!
Кейн смутно вспомнил, как Лорелея рассказывала ему, что после смерти Эммета она какое-то время встречалась с Мейсоном и тот даже делал ей предложение. Она сказала, что не приняла это всерьез, и разговор быстро выскочил у него из головы.
На лице Кейна отразилась охватившая его ярость.
— Она приходила к вам для того, чтобы вы внесли мое имя в документ, удостоверяющий, что я совладелец ранчо. А ее завещание… Она сказала мне, что изменила также и свое завещание, назвав меня своим наследником.
Именно тогда вы решили убить Лорелею, не так ли?
Губы Мейсона раздвинулись в злобной ухмылке.
— Это ранчо стоит целое состояние! Почему ты должен был им владеть, черт возьми, почему она, которая доказала, что она всего лишь потаскушка, пустив тебя в свою постель?! Мне она никогда не разрешала даже дотронуться до нее! О, во всяком случае, я показал ей, чего она заслуживает, — издевался Мейсон над Кейном. — Если я не смог заполучить эту женщину, то решил обязательно прибрать к рукам ее ранчо. А к тому же еще и ты — такой здоровенный детина, а бежал как жалкий трус. — Его взгляд скользнул по засунутому обратно в кобуру револьверу. — Да к тому же ты слишком труслив, чтобы застрелить меня сейчас!