Ханна знала, что он придет к ней. Придет и успокоит ее, попытается утешить и попросит молчать, как просила об этом вдова. Именно этого они от нее хотели, и вот уж что-что, а хранить молчание она, кажется, могла.
Через несколько секунд он вошел в комнату. Он грустно улыбнулся, стараясь казаться непринужденным. Его черный костюм был в беспорядке, будто после потасовки, а шляпа сидела криво. Кроме всего прочего его глаза покраснели, как будто он плакал, во что Ханна не могла поверить. Он знала, что иногда, когда он был очень рассержен, у него краснели глаза, словно в молоко просочилась кровь.
Мигель сурово посмотрел на Аннетье, молча велев ей выйти. Ханна с трудом сдерживала улыбку. Наконец кто-то отважился быть жестким со служанкой.
Но когда Аннетье встала, Мигель пошел вслед за ней. Ханна слышала, как в передней Мигель шептал ей что-то быстро по-голландски. Она не могла разобрать слов, но поняла, что он давал ей инструкции, что-то объяснял и просил, чтобы девушка повторила сказанное.
Мигель вернулся, сел в кресло напротив Ханны и пригнулся к ней поближе. Теперь он казался более опрятным. Вероятно, он привел в порядок одежду в передней или поправил шляпу перед зеркалом. Исчезнувшая жизнерадостная красота была восстановлена.
— Надеюсь, с вами все в порядке, сеньора.
— Да, со мной все в порядке, — тихо сказала она.
Она испугалась собственного голоса. Она очень долго думала о том, что скажет и что ответит, и теперь удивилась тому, что вообще говорит вслух.
— Этот человек сказал вам что-нибудь?
Она покачала головой:
— Ничего существенного.
Это была правда. Говорил он тихо, по-португальски, с сильным акцентом. Но его слова были столь бессмысленны, что их было трудно понять. Он говорил о своих страданиях, о которых мог бы поведать любой нищий, и слушать его было тяжело из-за ужасного запаха, исходившего от его тела.
Мигель откинулся назад, пытаясь изобразить непринужденность:
— Вы хотели что-нибудь у меня спросить?
Конечно, подумала она. "Можно мне взять еще немного кофейных зерен?" Ее запас иссяк сегодня утром, и она планировала попастись в тайном мешке Мигеля до его возвращения, но служанка не оставляла ее одну, а потом эта встреча с нищим на улице. Она не ела кофе целый день, и так страстно его жаждала, что у нее разболелась голова.
— Я не понимаю, — сказала она после паузы.
— Вы не хотите узнать, кто он?
— Я полагала, сеньор, — сказала она осторожно, — он нищий. А больше знать мне не нужно. — У нее и без того было достаточно секретов.
— Да, это так, — сказал он ей. — Он действительно нищий.