Он полез в карман и извлек последнюю припрятанную монету: пять гульденов. Безносый голландец положил ее себе в карман и вышел из комнаты, заперев ее снаружи. Мигель похолодел от ужаса, а когда прошло более четверти часа и за ним никто не пришел, он начал думать, что попал в ловушку. Но потом он услышал, как отпирается дверь, и в комнату вошел голландец, толкая в спину Иоахима.
С каждым разом Иоахим выглядел все хуже. Со времени их последней встречи он потерял вес и выглядел болезненно худым. Его руки и лицо были испачканы красным от пиления бразильского дерева, и он был скорее похож на убийцу, чем на кающегося в исправительном доме.
— Вы не возражаете, если я буду присутствовать при вашем разговоре? — сказал голландец. — Я должен быть уверен, что здесь не произойдет ничего неподобающего.
Мигель возражал, но сразу понял, что удалить привратника из комнаты не удастся, и просто кивнул.
— Чем обязан вашему визиту, сеньор? — Голос Иоахима звучал ровно, лишенный какого-либо сарказма. Он играл в официальную вежливость.
— Мне нужно знать, что вы сообщили маамаду. Вы послали записку? Вы таким образом общаетесь с внешним миром? Мне нужно знать.
Губы Иоахима чуть дрогнули:
— Как сильно вы хотите знать?
— Мне нужен ответ. Скажите мне, что именно вы сообщили, каждое слово. У меня нет времени играть в игры.
— Никаких игр. Пока я здесь, вы не получите никакого ответа. Они заточили меня сюда, а я даже не знаю, как долго пробуду в заключении и какое преступление совершил помимо того, что не желаю горбатиться как раб. Итак, если вы вызволите меня из этой тюрьмы, я вам скажу все, что знаю.
— Вызволить вас отсюда? — чуть не сорвался на крик Мигель. — Я не мировой судья, чтобы выпустить вас на свободу. Как, по-вашему, я могу это сделать?
Безносый голландец кашлянул в кулак:
— Все можно устроить, если знать как. Это возможно, но не для всех, а только для тех, кто был сюда брошен не из-за преступления, а из-за какой-нибудь выходки.
Мигель вздохнул.
— Очень хорошо, — сказал он. — Говорите прямо.
— О, я полагаю, за двадцать гульденов дело будет улажено.
Мигель сам не мог поверить, что собирается дать сторожу взятку в двадцать гульденов, чтобы вызволить из Распхёйса врага, а еще недавно он был готов заплатить гораздо больше, чтобы засадить того сюда. Но Иоахим знал, почему его вызывает маамад, и за эти сведения было не жалко заплатить двадцать гульденов.
Мигель заглянул в кошелек, расстроенный тем, что привратник теперь знает: он хранит деньги в разных местах. В кошельке было немногим больше, чем требовал привратник.