Это было правдой. Евреям не позволялось вести дела с иноверцами в тавернах, но какому еврею из Португалии придет в голову выбрать для этого такую грязную дыру? И все же не стоило терять бдительности. Мигель быстро осмотрел помещение на предмет шпионов маамада: евреев, одетых как голландские рабочие, подозрительных людей, сидящих поодиночке или парами, не прикасающихся к еде, людей с бородами, так как бороды, коротко остриженные ножницами, чтобы было похоже на выбритое лицо, носили исключительно евреи (Тора запрещала сбривать волосы на лице, но не подстригать бороды, а поскольку бороды вышли в Амстердаме из моды, даже намек на бороду выдавал еврея).
Гертруда погладила руку Мигеля почти с нежностью. Свободные отношения с мужчинами нравились ей превыше всего. Ее муж, которого она называла самым жестоким из злодеев, умер несколько лет назад, но она все еще праздновала свою свободу.
— Этот мешок сала за стойкой — мой кузен Криспин, — сказала она.
Мигель взглянул на мужчину: бледный, тучный, с опухшими веками, ничем не отличающийся от десятков тысяч других жителей этого города.
— Благодарю за предоставленную возможность лицезреть вашего жирного родственника. Надеюсь по крайней мере, я могу попросить его принести кружку наименее омерзительного пива, чтобы заглушить вонь?
— Никакого пива. Сегодня у меня для вас есть кое-что получше.
Мигель и не пытался сдержать улыбку:
— Кое-что получше? Вы выбрали это место, чтобы я наконец познал ваши тайные чары?
— У меня много тайн, можете не сомневаться, но не тех, о которых вы думаете. — Она сделала знак кузену, он кивнул с серьезным видом и исчез в кухне. — Я хочу, чтобы вы попробовали новый напиток — бесподобное удовольствие!
Мигель посмотрел на нее с изумлением. Он мог бы быть сейчас в одной из полудюжины таверн и говорить о шерстяной ткани, меди или древесине. Он мог бы трудиться не покладая рук, чтобы поправить состояние своих счетов, найти какую-нибудь сделку, в которой никто, кроме него, не распознал бы выгоды, или уломать какого-нибудь пропойцу подписать фьючерс на бренди.
— Мадам, я полагал, вы понимаете, что у меня уйма неотложных дел. У меня нет времени для удовольствий.
Она придвинулась еще ближе и посмотрела ему прямо в лицо. На мгновение Мигелю показалось, что она собирается его поцеловать. Не просто едва коснуться щеки, а подарить настоящий поцелуй, страстный и обжигающий.
Он ошибся.
— Я пригласила вас сюда не просто так, вы увидите, что я предлагаю вам нечто неординарное, — сказала она, наклонившись к нему так близко, что он мог чувствовать ее приятное дыхание.