— Думаешь, Эналайз могла бы оказаться твоей родственницей?
— Почему нет?
Он пристально посмотрел на нее.
— Тогда услуга за услугу. Я помогаю тебе отыскать твоих родственников, а ты поможешь мне в ближайшие два часа.
Сара сглотнула и крепче стиснула газовый баллончик.
— И что я должна сделать?
— Эналайз вернется домой через несколько дней с какой-нибудь историей о новой бабочке, которую она обнаружила в Далласе, или что-нибудь в этом роде.
У Сары пересохло во рту.
— Она интересуется бабочками?
— Да, всякими насекомыми. Зоология была профилирующей дисциплиной у нее в колледже.
— Я тоже мечтала изучать зоологию со специализацией в энтомологии.
— Это как раз специализация Эналайз. Ей так и не удалось найти работу по профессии. Короче, через несколько дней она вернется, и все будут смеяться и неодобрительно качать головами. Но сегодня ее родители, а они, поверь, замечательные люди, будут беспокоиться о своей сумасшедшей дочери. — Он снова вытащил листок и со злостью посмотрел на него. — Репетицию перенести нельзя. Свадьба назначена на следующую субботу. Это единственное время, которое нам удалось выкроить. Все полетело к чертям!
Он посмотрел ей прямо в глаза. От его властного взгляда у Сары буквально подкосились ноги.
— Не могла бы ты пойти со мной на эту репетицию и притвориться, что ты — Эналайз?
— Что? Притвориться Эналайз? Я не могу.
— Можешь. Это всего лишь репетиция. Тебе нужно будет делать только то, что скажет распорядитель. Я заплачу тебе пятьдесят, нет, сто долларов в час.
Этого только не хватало. Мать столько раз предостерегала ее не доверять людям с деньгами.
Сара медленно покачала головой. Соблазн был слишком велик — рискнуть, пойти по тропинке, которая могла привести ее к настоящей матери или, вполне вероятно, к родной сестре.
— Я помогу тебе найти нужные сведения. А когда вернется Эналайз, уверяю тебя, ты увидишь ее первой.
То ли он подошел к ней слишком близко, то ли она к нему, но Сара почувствовала запах дорогого одеколона. Этот мужчина, столь внезапно вторгшийся в жизнь Сары, притягивал словно магнитом.
— Нет, — прошептала она, — я не могу. Черты лица у него смягчились, а рука поднялась, чтобы убрать у нее с лица прядь волос. Губы беззвучно произнесли слово «пожалуйста».
«Это безнравственно и опасно», — воскликнула бы ее мать.
— Хорошо, — ответила девушка.