Но этого не произошло. Почти у каждого были велосипеды, и все, у кого они были, не собирались сдавать его напрокат. В них нуждались все, кто работал вне города — а это были все — и раздобыть их было трудно. Грузовые рейсы были такими же случайными, как и пассажирские. И всякий, кто отказывал мне, давал полезный совет. Как я и сказал, после четвертого или пятого такого совета я снова оказался на площади городка. Она сидела там, как и в первый раз, болтая ногами в бассейне фонтана. Малибу, похоже, водосток не надоедал никогда.
— Да, — сказала она, не поднимая глаз. — Так уж получилось, что я могу сдать напрокат воздушный велосипед.
Я был разъярен, но приходилось сдерживаться. Она держала меня под тем самым дулом из присловья.
— А ты всегда слоняешься здесь? — спросил я. — Люди советуют мне поговорить о велосипеде с тобой, и искать тебя здесь, как будто твое имя и фонтан пишутся через дефис. А чем ты еще занимаешься?
Она уставилась на меня надменным взором.
— Я чиню глаза глупым туристам. Кроме того, тела всем в городе — лишь вдвое дороже, чем это обошлось бы им в Последнем Шансе. И я делаю это чертовски хорошо, хотя эти типы будут последними, кто это признает. Наверняка мистер Ламара из билетной кассы рассказал вам гнусную ложь о моем умении. Им оно неприятно, поскольку я пользуюсь тем, что иначе им пришлось бы тратить время и деньги для того, чтобы добраться до Последнего Шанса и платить лишь вздутую цену, а не ужасающую, как мне.
Мне пришлось улыбнуться, хотя я был уверен, что мне самому предстоит сделаться жертвой некоей ужасающей цены. Дельцом она была крутым.
Я обнаружил, что спрашиваю ее: «Сколько тебе лет?» И чуть не прикусил язык. Последнее, что захочется обсуждать гордому и независимому ребенку — это его возраст. Но она удивила меня.
— В чисто хронологическом смысле — одиннадцать земных лет. Это чуть больше шести ваших. А согласно настоящему, внутреннему времени, у меня, разумеется, возраста нет.
— Разумеется. Так как насчет велосипеда?…
— Разумеется. Но я уклонилась от вашего предыдущего вопроса. То, что я делаю помимо того, что сижу здесь, несущественно, поскольку, сидя здесь, я созерцаю вечность. Я погружаюсь в собственный пуп в надежде познать, какова истинная глубина женского лона. Короче, я делаю упражнения йоги. — Она задумчиво посмотрела на свою любимицу. — Кроме того, это единственный бассейн на расстоянии в тысячу километров. — Она ухмыльнулась мне и нырнула в воду. Она прорезала ее как лезвие ножа и помчалась к своей выдре, которая от счастья залилась лаем. Когда в середине бассейна, неподалеку от струй и водопадов она вынырнула, я обратился к ней.