– В воскресенье пришел вторым в своем классе; я тебе рассказывал?
– Не знал, что ты ходишь в воскресную школу, – заметил Росс.
– Ха-ха! На моем «бентли».
– Ах да, на твоем «бентли». – Росс отчетливо представил своего анестезиолога в зеленом «бентли» выпуска 1930 года. Однажды Пирмен приехал к ним в этой машине на воскресный обед. На нем был кожаный шлем и очки, как будто он собирался предложить себя на роль Жабы-автомобилиста.
– Гонка по пересеченной местности. Рассказывал я тебе или нет?
Росс кивнул, записывая важные подробности операции.
Как ребенок, жаждущий внимания, Пирмен продолжал:
– Гонка в Прескотт-Хилл – там находится клуб владельцев «бугатти». Открытые состязания, для всех видов старинных спортивных и гоночных машин.
– Томми, почему ты не пришел первым? Всегда нужно стараться прийти первым.
– Я поехал не ради победы, а ради развлечения, – оправдывался анестезиолог.
– Развлечение – это прийти первым. – Росс закончил писать и передал записи второй сестре, чтобы та занесла их в компьютер. – А раз ты пришел вторым, то и радоваться нечему.
Его прервал стажер:
– Мистер Рансом, фотограф спрашивает, нужна ли она на следующей операции.
Росс часто снимал результат своих операций; лучшие снимки он размещал на своем веб-сайте.
– Миссис Рейнолд? – уточнил он. – Она следующая; нам предстоит довольно интересная работа на ее челюсти. Да, фотографии мне понадобятся. – Он положил руку на плечо анестезиолога и подтолкнул его к выходу. – Томми, можно тебя на пару слов?
Когда они с Пирменом вышли за дверь, Росс сказал:
– В сентябре я должен выступать в Праге, на Всемирной конференции пластических хирургов. – Он понизил голос, так как мимо проходила медсестра. – Буду делать доклад о микроциркуляции; мне нужно немного расцветить его. Ты в курсе всех современных достижений; разбираешься в них не хуже, чем в старых машинах, верно?
Анестезиолог неуверенно кивнул.
– Мне нужно как-то протащить в доклад нанотехнологии. Знаешь, что это такое?
– Миниатюрные роботы.
– Вот именно. Раскопаешь что-нибудь для меня?
– Я нарыл тебе массу сведений по болезни Лендта; все данные по коктейлю, который используют на фирме «Молу-Орелан», по результатам второй стадии испытаний.
– Ну и?..
– Через год после начала приема в живых остались всего тридцать пять процентов.
Росс взволнованно сжал плечо друга:
– Тридцать пять процентов?!
Пирмен закатил глаза, что означало утверждение.
– Отличная новость, Томми!
– Я бы не назвал ее «отличной». Шестьдесят пять процентов людей с данным заболеванием умирают в течение двенадцати месяцев. Из тех, кто не получает лекарство, умирают восемьдесят процентов. Не слишком-то радует. По-моему, тридцать пять процентов выживших – не такая уж большая цифра.