– Я всегда вас защищал, ягодка, – сказал он. – Я – тот человек, который выхаживал тебя после болезни. Я был рядом, когда ты открыла глаза. Ты же помнишь это, Кейт. Чье лицо ты увидела первым? И какое значение имеет все остальное? Все остальное – сплошная ложь.
– Нет. – Кейт задыхалась от ярости. – Остальное имеет значение. Если хочешь увидеть, как выглядит ложь, я покажу тебе. Смотри.
Она полезла в карман, вытащила оттуда снимок и протянула ему. Это была фотография его и брата у ворот в Карменесе.
– Взгляни сюда, папа. Это ложь. Это та ложь, которой ты кормил нас всю жизнь, мерзавец.
Он не удивился и даже не поморщился. Смотрел на фотографию, вроде как пытаясь вспомнить, как будто он вдруг наткнулся на что-то личное и ценное, что давным-давно потерял. Когда он снова взглянул на Кейт, уголки его губ изогнулись в обреченной улыбке.
– Где ты это взяла, Кейт?
– Черт бы тебя побрал, папа, мы ведь тебе доверяли, – сказала Кейт, не в состоянии контролировать бушующую в ней ярость. – Эм, Джастин, мама… Мы доверили тебе наши жизни. Больше чем жизни, папа. Мы поверили тебе, что мы те, кто мы есть.
Он еще раз взглянул на снимок.
– Я спросил тебя, где ты это взяла, Кейт.
– Какая разница? Я хочу, чтобы ты сам признался. Вот почему я здесь. Я хочу, чтобы ты подтвердил, что все было ложью. То, что ты делал. Кто ты такой. Кто мы такие. – Несколько прохожих оглянулись на ее громкий голос, но Кейт продолжала, заливаясь слезами: – А как насчет Грега, папа? Это тоже все часть плана? Это тоже был бизнес? Fraternidad!
Он снова протянул к ней руку, но Кейт отшатнулась. Он стал для нее олицетворением зла.
– Я знаю! Я знаю, что он твой брат. Я знаю про твоего отца и кем он был. Я знаю, что ты сам все подстроил – собственный арест, суд, попадание под защиту программы. Я знаю, зачем ты все это делал.
Он лишь стоял, смотрел на нее и прикрывал глаза ладонью от солнца.
– Ты убил эту женщину, верно? Маргарет Сеймор. Ты убил мою мать – свою собственную жену! Ту женщину в Буффало. Все это правда. Все, правильно? Что ты за чудовище, черт возьми?
Он моргнул. Внезапно знакомые черты исчезли. Глаза стали стальными, от них несло ледяным холодом.
– Где он, лапочка?
– Кто?
Его голос был скучным, почти деловым. Он опять потянулся к ней.
– Ты знаешь, кого я имею в виду.
И тогда она поняла, что перед ней стоит вовсе не тот человек, которого она знала всю жизнь.
Кейт отшатнулась.
– Я не знаю, о ком ты говоришь. Я даже не знаю, какая у нас настоящая фамилия. Это ты втолкнул Грега в мою жизнь, негодяй? Зачем? Чтобы и моя жизнь стала сплошной ложью? Скажи мне кое-что, папа. Давно ли… – она встретилась с его пустым взглядом, – давно ли моя мать об этом знала?