Битва продолжалась. Ударяя и отражая удары, бойцы едва ли добились какого-то преимущества друг над другом. За двадцать минут оба уже истекали кровью, было нанесено несколько несерьезных ран, и оба тяжело дышали. Отдыхая, они оперлись на свои мечи. Ложи одобрительно кричали, мужчины давали советы, а женщины подбадривали своих фаворитов.
Только на передней скамье, где сидели король, королева, Юстас и Кэтрин, никто не произнес ни слова. Стефан был зол. Он достаточно доверял Рэннальфу, чтобы поверить в безобразные грязные сплетни. Он понимал, что тут что-то посложнее, чем просто борьба за графство. Кто-то, занимающий достаточно высокое положение при дворе, стоит за Осборном, иначе тот никогда не осмелился бы оскорбить Рэннальфа.
Мод была гораздо ближе к истине, но ничего не сказала. Она не могла решить, кому желает победы в этом поединке. Рэннальф был старым другом и преданным вассалом. Мод знала, что гражданская война еще не окончена, и прекрасно понимала, что для нее и ее мужа Рэннальф гораздо ценнее. Но, возможно, его гибель облегчит сердце сына и уничтожит его постоянное недовольство собой. Юстас кусал губы, также колеблясь. Он взывал в своей ненависти к Рэннальфу, потому что тот осрамил его, ему хотелось поверить, что Рэннальф предатель. Но ужасно было видеть, что такой человек, как Рэннальф Слиффордский, умрет от такой шавки, как Осборн.
Кэтрин же в этот момент ни о чем не думала. Она смотрела на поле невидящим взором, ее лицо было подобно лику мраморной статуи. Во время предыдущих поединков она то молилась за своего мужа, то боялась за него, потому что любила, но ее переполняло горькое разочарование — она была уверена, что он не любит ее. Как странно, думала она, не отрывая глаз от желанного мужчины, который повергал одного противника за другим, что она не смогла полюбить своего первого мужа, который боготворил ее. Сейчас, когда у нее появился мужчина, которого она считает достойным своей любви, он не любит ее. Это было наказанием за ее эгоизм, но, если он останется жив, она, конечно, покажет ему, что может быть неравнодушной.
Однако в эту минуту, когда перед глазами женщины разворачивалась настоящая кровавая драма, она повторяла про себя лишь его имя. Она согласна, пусть он ее никогда не полюбит, пусть выгонит прочь, только бы он остался жив!
Окровавленные воины двинулись навстречу друг другу. Кэтрин закрыла глаза. Из-под прикрытых век, незаметная для всех, скатилась одна слеза. ЕЙ нельзя плакать на людях!
Находясь уже не в таком безрассудном гневе, Раннальф обдумал свое положение. Противник был равен ему по силе и не так утомлен, но также очевидно, что Осборн уступает ему по опыту.