Я не мог согласиться с нынешним положением дел. Досье состряпано кое-как, просто для отвода глаз. А убийца на свободе. Я повысил голос:
– Как вы могли его отпустить? Вы мне говорили, что его состояние ухудшается!
– После нашего с вами разговора Люк успокоился. К нему полностью вернулся рассудок. Видимо, галоперидол подействовал…
Его слова потонули в моих мыслях. Люк вовсе не терял рассудка. То есть терял, но не в том смысле. И никаких психотропных средств он не принимал.
Я перебил врача:
– Вы интересуетесь историями болезней своих пациентов?
– Да, стараюсь.
– А справки о прошлом Люка вы наводили?
– Удивительно, что вы меня об этом спрашиваете. Я только что получил заключение из одной больницы, датированное семьдесят восьмым годом. Из Пиренейского клинического центра рядом с По.
– Что в нем говорится?
– В апреле семьдесят восьмого года с Люком Субейра произошел несчастный случай. Кома. Шоковое состояние. Это не осталось без последствий.
– Каких?
– Психического порядка. В заключении это четко не сформулировано. – Зукка задумчиво проговорил: – Странно, не правда ли? Следовательно, Люк уже один раз пережил подобное…
«Странно» – мягко сказано. Люк все продумал, все подстроил, все обеспечил для повторения своего апокалипсиса.
Зукка добавил:
– Это меняет поставленный мной диагноз. Перед нами своеобразный… рецидив. Наверное, Люк опаснее, чем я думал.
Я чуть не рассмеялся:
– Да не наверное, а наверняка.
Мигалка на крыше, слепящий свет фар, завывание сирены. Калейдоскоп ощущений. Страх. Возбуждение. Тошнота. Я несся на улицу Шангарнье, надеясь захватить Люка в его квартире за подготовкой последнего акта.
Мне понадобилось всего семь минут, чтобы домчаться до бульвара Венсен. С выключенной мигалкой я свернул с бульвара Сульт на нужную улицу. Кирпичные дома смыкались за мной, как тиски.
Код входа во двор я набрал автоматически. Цементное покрытие, фонтаны, клумбы. Кодовый замок в подъезде, лифт с решеткой. Я вынул свой «глок» 45-го калибра и дослал заряд в ствол. Наблюдая за скользящими мимо этажами, я чувствовал, как по жилам разливаются черные чернила, постепенно превращающиеся в вязкий деготь.
Коридор, полумрак. Свет не включен. Дверь перехвачена желтой лентой. Казалось, никто не входил сюда после отъезда экспертов.
Я приложил ухо к двери. Ни звука.
Сорвал желтую ленту. Надавил сверху, надавил снизу: никаких запоров, кроме центрального замка, закрытого лишь на защелку. Я вытащил связку отмычек. Третья подошла. Я повернул ее левой рукой, держа «глок» в правой. Что-то щелкнуло – и я в квартире.