Все во мне кричало об опасности.
Дешевая мебель, расшатанный паркет, жалкие безделушки – все здесь было фальшивкой. Люк Субейра прикидывался, будто живет здесь, так же как прикидывался полицейским, христианином, моим другом.
В гостиной вроде бы ничего не изменилось. Я направился к письменному столу. Ящики были пустые. Шкафы, где стояли папки, помеченные буквой «Д», – тоже. В стеклах отражались кирпичные фасады, озаренные тусклым светом фонарей. Атмосфера была гнетущая. У меня началась настоящая обонятельная галлюцинация. Мне мерещился запах крови.
Я вернулся в коридор.
Задержав дыхание, я вошел в комнату, где произошло преступление. Черный паркет, белая мебель. Слева в полумраке – голая кровать, без простыней и покрывал, совершенно как в фильме ужасов. На обоях справа – змеящиеся кровавые полосы. Следы трех сползших по стене тел… Меня пробрала дрожь, когда я представил себе Лору и ее дочек, в диком страхе прижавшихся друг к другу. Я спросил вслух:
– Люк, почему? ПОЧЕМУ?
Ответом мне было слабое мерцание, которое я уловил краешком глаза, уже привыкшего к темноте. Я обернулся, и моя дрожь перешла в ледяной озноб.
На стене над кроватью я увидел фразу, выведенную светящимся лишайником:
ТАМ, ГДЕ ВСЕ НАЧАЛОСЬ
В одно мгновение я понял две истины. Первая: пока я гнался за преступником, Люк постоянно был рядом со мной. Эта кособокая надпись, надпись в исповедальне, в приюте Богоматери Благих дел и надпись в ванной Сарразена адресованы мне одним человеком. Люк – убийца, единственный и неповторимый.
Но как он ухитрялся писать мне из небытия? С помощью Белтрейна?
Вторая истина – лаконичная, жгучая: Люк назначал мне свидание. ТАМ, ГДЕ ВСЕ НАЧАЛОСЬ…
В Сен-Мишель-де-Сез. В интернате, где мы познакомились. Где нас объединила наша любовь к Богу.
Вернее, там, где началась наша дуэль. Служителя Бога с приспешником дьявола.
Я несусь по окружной автодороге. Педаль газа вдавлена в пол.
Цель – домчаться до По за шесть-семь часов.
Попасть в пансионат около 3 часов утра. Автострада А6, потом А10, направление на Бордо.
Кругом чернота, прошитая лишь штрихами дорожной разметки, которые алчно заглатывала, пожирала скорость, с которой я мчался.
Я курил сигарету за сигаретой, стараясь ни о чем не думать. Я торопился к месту последней схватки – и это все. Однако на периферии моего сознания сменялись образы. Полосы крови на стене, оставленные телами жертв. Манон в моей искореженной машине. Сарразен в ванне, наполненной его внутренностями. Эти призраки сопровождали меня в моей гонке.
23 часа
На меня навалилась усталость. Чтобы внимание не рассеивалось, я включил радио. «Франс-Инфо». Больше ни слова о тройном убийстве на улице Шангарнье. У меня возникло странное, головокружительное ощущение. Я один в мире обладал ключом к разгадке.