– Не надо раздражаться, – сказал он, прерывая ее гневную тираду. – Мне хорошо известно, каких поступков все ждут от лорда Дорни. По сути, я должен буду съездить в Уорфилд и другие наши имения, чтобы тамошние обитатели дали мне клятву верности. Как только я улажу все вопросы здесь, в Дорни, я именно так и поступлю.
Изабель почему-то была уверена, что ее он причислил к этим самым «вопросам», которые необходимо «уладить».
Он всегда такой хладнокровный и непрошибаемый? Разве можно ожидать от человека, с таким безразличием отзывающегося о своей брачной ночи, что он сделает все правильно? Разве можно безоглядно доверять ему в таком важном деле, если он не придает ему ни малейшего значения? Очевидно, его интересует только чтение. Изабель отнюдь не была уверена, что он сумеет выполнить свой супружеский долг. Воспоминания об их поцелуе меркли в ее сердце с каждой новой секундой, проведенной в его обществе. Едва ли этот холодный «монах» способен вызывать страсть… Изабель украдкой взглянула на него из-под опущенных ресниц, и то, как открыто он разглядывал ее, заставило девушку усомниться в своих столь поспешных выводах.
Боже, как же он красив! Его кожа чистая и гладкая, волосы темные, как холодное зимнее озеро, глаза цвета драгоценных сапфиров, и они смотрят на нее так, как будто Ричард в действительности хочет сделать Изабель своей женой не только на бумаге.
Его горячее тело страстно прижимается к ней. Его влажные губы приникают к ее рту. Его руки ласкают ее, даря безграничное наслаждение, без обвинений, без осуждения, без злости.
Эти мысли буквально поразили Изабель, ибо она поняла, что на самом деле они родились в его голове, а она всего лишь увидела их в его глазах. Или прочла в его сердце? Больше всего на свете ей хотелось в это верить.
Ее сердце трепетало, как птица, пойманная в клетку, оно колотилось так, как будто и впрямь хотело выскочить из груди. Она, в свою очередь, открыто посмотрела в его глаза, и он принял ее взгляд. Принял с большой охотой.
Есть надежда, что этой ночью они будут не только молиться.
Джиллс нарушил очарование этого момента, подлив в их бокалы вина, но у Изабель теперь было что добавить к ее воспоминаниям об их единственном поцелуе. И, даст Бог, ей будет что вспомнить после сегодняшней ночи.
Ужин окончился. Через узкие окна было видно, что на улице пошел дождь, небо потемнело, приобретая свинцовый оттенок. В холле стало темно, и Ричард велел зажечь дополнительные свечи. Темнота наступила рано, и Изабель могла только благодарить Господа за Его безграничную доброту и щедрость. Все обитатели Дорни разбрелись по замку, каждый занимался своим делом. Элзбет попросила Элис помочь ей починить гобелен, который мать Изабель вышила в тот день, когда стала леди Дорни. Элис согласилась с величайшей неохотой, и то лишь потому, что предмет ее вожделения – Эдмунд – покинул холл еще перед подачей последнего блюда, оставив Джиллса прислуживать за столом. Изабель знала, что тоже должна помочь с гобеленом, но ей не хотелось оставлять Ричарда. А в этом деле он вряд ли составит ей компанию, ведь, несмотря на всю его набожность, она не могла представить себе Ричарда с иголкой и ниткой в руке. Что же предпринять, чтобы удержать его рядом с собой, какое занятие придумать, пока он не решил в очередной раз что-нибудь почитать или сходить помолиться?