Глаза Ричарда снова потемнели, и он стал нарочито внимательно изучать доску, старательно избегая смотреть на свою жену.
– Я молюсь о том, чтобы это было не так, Изабель.
– Сыграй со мной, и ты сможешь сам судить об этом, – сказала она, делая ход конем. В игре она всегда придерживалась тактики нападения, и оба они прекрасно знали об этом.
Сидящая с гобеленом на коленях Элис захихикала, а Элзбет густо покраснела. Возвращающаяся из гардеробной Джоан спросила:
– Над чем ты смеешься? Я что-то пропустила?
Ричард сделал ход ферзем, Изабель – слоном.
Элзбет, отвернувшись, потупила взор, а Элис засмеялась еще громче. На вопрос Джоан ответил Ричард, избавляя, таким образом, девушек от необходимости что бы то ни было говорить:
– Изабель уговаривает меня поставить на кон ее тело, разжигая таким образом в нас обоих желание со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Изабель почувствовала, как кровь прилила к ее лицу. Сидящие позади них Гилберт и Роберт, закашляв, покинули комнату. Джиллс, засмеявшись, выбежал, а Элзбет зарылась лицом в спасительную ткань гобелена. Джоан же просто смотрела на него, открыв от удивления рот и не в силах вымолвить ни слова.
– Ричард! – воскликнула Изабель срывающимся голосом.
– Я рад, что хоть что-то может вызвать в тебе чувство стыда, – сказал он, снова двигая ферзя.
– Ты обладаешь поразительной способностью регулярно заставлять меня краснеть от стыда, – возмутилась она, сверкая глазами. Она рассеянно передвинула коня, собираясь с мыслями, чтобы с достоинством отразить его следующее нападение.
Ричард сделал еще один ход, и – шах и мат. Игра окончилась.
– Для женщины, которая ждет не дождется начала игры, играешь ты не очень хорошо, – заключил он, поднимаясь.
– Мне просто нужно больше практики, – крикнула она ему в спину.
Ричард медленно обернулся, глядя на нее темными, подернутыми дымкой глазами, и мрачно улыбнулся.
– Тебе представится такая возможность. После вечерни.
Он стремительно покинул ее, но не смог выбросить из головы свою очаровательную искусительницу-жену. Слава Богу, что она не подозревает, как ее присутствие действует на него. Она вела себя так смело… Ричард понимал, что она вовсе не застенчивая девица, краснеющая от одного только мужского взгляда, а искусная соблазнительница. Но ее поведение действовало так чарующе.
Разве может кто-то подчинить ее? Если кто-то такой и существует, то Ричарду о нем ничего не известно. Она смела, бесстрашна, импульсивна, ее действия порой граничат с безрассудством, но она невинна во всей своей притворной и изысканной искушенности. Он знал, что она все еще девственница. Ее частый стыдливый румянец был тому подтверждением. Он сердцем чувствовал, что Изабель так просто не отдаст свое тело никому, кроме него – Ричарда.