– Пора ехать. Пойди посмотри, собрала ли нам Роза продуктов на дорогу.
– Что я сделала не так? – едва слышно пролепетала она.
Он наклонился вперед, рассеянно запустив дрожащие пальцы в черные курчавые волосы.
– Все так, – медленно сказал он, горько насмехаясь над самим собой. —Все чертовски так. – Резко повернувшись, он посмотрел ей прямо в глаза. – Давай-ка попридержим лошадей. Сначала тебе надо повидаться с Никосом. Вот оттуда и будем плясать.
– Плясать?
Сидя у его ног, она смотрела на его нахмуренное лицо, не зная о том, что огонь ее сердца отражается у нее в глазах и все ее чувства как на ладони.
Он испытующе на нее посмотрел. Слабая надежда боролась в нем с упорным недоверием. Наконец он издал глухой стон.
– Когда ты смотришь на меня так, я готов поверить в то, что черное это белое. – Он покачал головой. – Почему ты не осталась с Никосом и не облегчила всем нам жизнь? Мне это вовсе не нужно.
Он резко встал, опять холодный и отчужденный.
– Иди, поторопи Розу, будь умницей.
– Но… – начала было Рия.
Он поднял ее с пола. При этом лицо его ничего не выражало.
– Иди!
И Рия пошла.
Когда через несколько минут он присоединился к ней в безукоризненно чистой и полной солнечного света кухне, то вел себя так, будто между ними ничего не произошло. Он серьезно поблагодарил Розу за продукты, и та вдруг засуетилась, едва не выронила блюдо и покраснела, как клюква. Подняв на плечо корзину, он вывел Рию через боковую дверь на большую заасфальтированную стоянку. Напротив дома стояло несколько машин: белый «феррари», на котором они ехали из аэропорта, большой голубой «мерседес» и две небольшие спортивные машины – ярко-красного и ярко-желтого цвета. – Все эти машины – твои? – пораженная, спросила она Димитриоса, подошедшего к большому зеленому «левдроверу».
– Не все, – ответил он коротко, глянув в ее расширившиеся глаза. —"Мерседес" принадлежит Кристине, а желтый «MG» – гордость и радость Никоса. Неужели он не превозносил достоинств своей «Бетой»?
– Что-то не припомню, – осторожно ответила она, с большим трудом придавая своему лицу бесстрастное выражение.
– Странно. – Он задумчиво прищурил глаза. – Может, у вас просто не было времени поговорить о машинах?
Тон его снова был оскорбительным, и Рия осторожно на него посмотрела.
Опять он возводит вокруг себя стену!
Он помог ей забраться на высокое сиденье, покрытое толстым белым ковриком.
– Днем здесь внутри настоящее пекло, – спокойно объяснил он. – К полудню нам придется зашторивать окна.
Вскоре она поняла, почему Димитриос предпочел «лендровер», больше всего подходящий для путешествия по каменистой, петляющей вдоль побережья дороге. Как всегда непредсказуемый, Димитриос вдруг превратился в прекрасного, доброжелательного гида, решившего показать ей свою страну. Они бродили среди руин античных храмов, и Рия все пыталась представить себе жизнь давно ушедшей цивилизации. И наконец Димитриос вернул ее в настоящее.