- Пряжки надо чистить. Столько этих дурацких рабов, можно бы их заставить.
- Сядь, наемник.
При этом напоминании, что они враги, Аш вспомнила о времени, но в комнате не было часов, а луну не видно через завешенный гобеленом дверной проем. И поняла, что не имеет ни малейшего представления о происходящем снаружи. "Когда разразится весь этот ад, я не буду знать, что это - атака Джона Прайса или же остатки отряда схвачены на их пути к воротам для вылазок".
- Ты знаешь, не в армиях дело, - Аш обернулась к визиготке. - Если бы дело было в них, ты воевала бы с турками, а не с Бургундией. Кто бы ни были эти Дикие Машины, чего бы они ни хотели, они становятся все сильнее. Ты должна знать, что это они создали тьму, а вовсе не то дурацкое проклятие Рабби. А теперь тьма разрастается...
Фарис покачала головой, ее распущенные волосы светились.
- Я не слушаю!
- Называли они тебя "Дитем Гундобада"?
Темные глаза под серебристыми бровями следили за ней откровенно бесстрастно. Автоматически Фарис произнесла:
- Со мной говорит только тактическая машина. Все остальное - это история, легенды, которые кто-то когда-то прочитал голему. Никто другой со мной не говорит.
"Она и не видит меня, - подумала Аш. - Она даже не ко мне обращается. Она это сказала Леофрику? В тот день, когда все это произошло?"
Осознание было внезапным, но точным: Аш представила себе, как эта женщина сначала задает первые пробные вопросы своему приемному отцу, представила мгновенные панические ответы господина амира. А теперь она все отрицает.
Но как давно болен Леофрик? Со времени землетрясения, уже два месяца? Боже Пресвятой! Был ли он ранен при землетрясении, или тут что-то другое?..
И что это за "кузен Сиснандус"? Как много он знает? О Диких Машинах, о чем-либо этом?.. Насколько болен Леофрик?
- Ну и что сказал "папа" обо всем этом? - сардонически спросила Аш.
Фарис подняла голову:
- Вряд ли я могу беспокоить его такой ерундой, пока он совершенно не выздоровеет.
Поняв, что ступила на скользкую почву, Аш теперь только молча следила за Фарис.
"Могли ли Дикие Машины уже поговорить через военную машину и заставить Дом Леофрика приставить к ней охрану? Об этом-то можно ли спросить ее?
Нет, к этой бабе не пробиться. О чем ее ни спросишь - она знать не желает. Замкнулась надолго.
И я не знаю, что она передаст через каменного голема".
Фарис откинулась на спинку кресла. Оранжевый свет масляных ламп обрисовывал ее лоб, щеки, подбородок, плечо. Она провела рукой по лицу. Она уже казалась не такой усталой, но при этом, как ни странно, стала выглядеть менее властной. Она смотрела на Аш, не скрывая нерешительности.