Смирнов сел на диван, закурил. Мария Ивановна, продолжая улыбаться, поставила перед ним пепельницу в виде мраморного бюста Венеры. Смирнов уставился в обширное отверстие, предназначенное для тушения и складирования окурков. Оно, обделанное золотом, зияло в темени древнеримской богини. "Ну и безвкусица, – подумал он. – Хотя в этом художественном решении, определенно, есть что-то жизнеутверждающее". И, чувствуя удовлетворение, использовал богиню по назначению.
– Их, эти пепельницы, специально в Греции делают. Для приведения мужчин в мужское состояние, – сказала Мария Ивановна, поправляя неслучайно сползшее плечико платья.
Смирнов расслабился.
Мария Ивановна уселась подле него.
– А как ты влип? И куда? – спросила она, всем своим видом выражая удивление: как может чувствовать себя влипшим человек, находящийся в ее уютной квартире, да еще на расстоянии поцелуя от нее?
– Так получилось, что, либо я Шуриного начальника отправлю к дьяволу, либо он меня... Ты что ему вчера сказала?
– Ничего особенного, – не изменилась в лице женщина. – Он позвонил, попросил Женю. Я сказала, что ты в ванной.
– Ё-моё! – только и смог сказать Смирнов. – Вот это влип, так влип!
– А что тут такого?
– И голоском своим ангельским сказала?
– Нет, басом. Прокашливаясь и сморкаясь.
Смирнов посмотрел на нее взором Дзержинского и задумался. "Если Мария Ивановна ответила Борису Михайловичу своим бархатным и мелодичным голосом, то почему Борис Михайлович не закатил мне истерику? И почему он подумал, что звонил ему я?
Нет, не правильно мыслю. Это из-за этого черного платья. Как оно ей идет! Сахарная тростиночка! Нарочно его одела. Чтобы много не разговаривал.
Значит так... Кто кому звонил? Борис Михайлович мне, как утверждает эта сахарная тростиночка или эта сахарная тростиночка ему? Если позвонили мне, и она, изменив свой голос, на мой глухой...
– Послушай, Жень, я понимаю, о чем ты думаешь-мучаешься, – придвинулась женщина к Смирнову. – Не надо об этом, а? Ты ведь пришел ко мне?
– Это ты позвонила? – устоял Смирнов.
– Ну, я, – не изменилась в лице женщина. – Ты просто не знаешь, с кем связался. Этот Шура точно затянул бы тебя в какую-нибудь крайне опасную ситуацию.
– И ты решила сделать это сама...
– Нет, просто я не думала, что твой Шурик так легко попадется... Я рассчитывала, что они друг друга поубивают...
– Ты страшная женщина...
– Так я же из-за тебя это сделала...
– Через месяц я женюсь на Юлии... Если, конечно, буду к этому времени жив.
– Нет... – покачала головой Марина Ивановна, – Через месяц ты женишься на мне, женишься и будешь счастлив...