И убежала к капитану катера за аптечкой. К счастью, в ней нашелся одноразовый шприц с антитоксином, и Ольга с большим удовольствием вонзила иглу мне в ягодицу. В момент укола я случайно остановил свой взгляд на лице зомбера и увидел в нем детскую беззащитность, готовность к покорности и еще что-то...
Не дождавшись, пока Ольга закончит с уколом, я вскочил, кое-как натянул штаны и, вырвав шприц из рук девушки, побежал в бар. Там я нашел бутылку какого-то темно-красного алжирского вина, наполнил им шприц и бегом вернулся в камбуз. Как только зомбер увидел шприц с жидкостью, не отличающейся по цвету от зомбиранта, на лице у него засветилась покорность.
Уверенный в том, что моя догадка воплотится в ожидаемый результат, я медленно, со зловещей улыбкой подошел к бедняге и вкатил ему в шею два кубика алжирского. И приручение состоялось! После первого укола зомбер начал смотреть на меня как на родного отца, а после второго – как на всемогущего хозяина.
* * *
...На подходе к Синайскому полуострову нас взяли на абордаж – сразу с двух бортов к катеру подплыло несколько шустрых моторных лодок с головорезами в тюрбанах и прочих восточных одеждах. Вооруженные кинжалами, кривыми саблями и пистолетами, они полезли на катер с криками: "Алла! Алла!"
Я бы с удовольствием описал это событие, если бы оно во многом не напоминало сцену абордажа из "Белого солнца пустыни". Все было примерно так же – мы швырялись пустыми бочками, стреляли в упор и били ногами в зубы. И даже катер наш чуть было не взорвался – отчаявшись его захватить, пираты забросили на борт несколько увесистых шашек динамита с дымящимися фитилями. Но мы успели выкинуть их в море и, когда оставшиеся в живых головорезы убрались восвояси, мы заварили славную уху из глушеной тропической рыбы.
В аэропорту мы отпустили прирученного зомбера на все четыре стороны. Перед тем, как распрощаться, я дал ему немного денег, приказал жениться на первой попавшейся незамужней женщине, стать квартальным сапожником и заниматься этим ремеслом всю оставшуюся жизнь.