Коля явился через пятнадцать минут весь помятый, донельзя возбужденный и с горлышком от бутылки не откупоренного французского шампанского в правой руке. К этому времени мы уже принялись за суп с фрикадельками.
– Вы представляете, – начал он говорить, озабоченно посматривая на изумленную его видом Марину Ивановну. – Когда я уже шел сюда, пристал ко мне здоровенный плешивый детина с бегающими поросячьими глазками, схватил за грудки и стал предлагать пройтись с ним до ближайшей рощи. Я, естественно, культурно отказался, а он мне в живот кулачищем своим тюкнул. Я не удержался на ногах и бутылкой его по голове погладил! А она возьми и разбейся. Простите, Марина Ивановна! Хотел вас порадовать, да вот не получилось.
– А мужчина? Он жив? – пролепетала Марина Ивановна, опершись о стол обеими руками.
– Да...А что?
– Вы же его... бутылкой...
– А... Вы за него волнуетесь, да? И напрасно.
Вы его не видели. Шкафчик такой метра два на два. Он после удара, кажется, только воспитаннее стал – извинился так вежливо, повернулся и ушел мелким хилом. А об остальном не беспокойтесь – в прихожей я бутылку литрового "Абсолюта" оставил. Употребляете "Абсолют"?
После обеда мы собрались в нашей с Ольгой комнате.
– Ну, давай рассказывай о шкафчике, – опустившись на кровать, сказал я Баламуту. – Это, догадываюсь, третий зомбер Худосокова?
– Он самый. Квазиморда его зовут, до сих пор сам себе улыбаюсь, – ответил Коля, устраиваясь в позе лотоса на потертом ковре. – Только я что-то не пойму... Во-первых, он же мог меня сразу замочить, во-вторых, я его появления совсем не предчувствовал, значит, угрозы моему драгоценному организму не было, а в-третьих, представляете, он со мной разговаривал. А где это вы видели, чтобы зомберы разговаривали? Вот ты. Черный, болтун, каких в нашем парламенте не сыщешь, а много ты в зомберах беседовал?
Двух слогов подряд сказать не мог. Нет, по-моему, от настоящего зомбера у него мало что осталось.
– Мало что осталось? – переспросила Ольга задумчиво. – Ну да, мало что осталось. Понимаю. Нас же Ирина Ивановна каждую неделю своим озверином колола. Без этих еженедельных уколов у них все и повыветрилось. И осталось только то, что у нас, предчувствие беды и, возможно, телепатия.
– Учитывая, что и до своего зомберства он был зверь и прирожденный убийца, того, что осталось, на всех нас с лихвой хватит, – вздохнул Бельмондо и, немного помолчав, обратился к Баламуту:
– Ну и что Квазиморда тебе сказал?
– Худосоков нам встречу назначает. Рандеву, значит. Завтра в девять утра он будет ждать нас у магазина, в котором я злополучное шампанское покупал...