— Будем надеяться, — задумчиво произнёс Чикуров.
Перед ними открылась площадь Дзержинского. Вокруг памятника кружил поток автомобилей, здание «Детского мира» полыхало светом своих огромных окон, праздничной иллюминацией. Плотная толпа покупателей вливалась и выливалась из стеклянных дверей, множество зевак глазело на красочные витрины. Кичатов невольно задержался у одной из них.
— Хочешь сделать новогодние подарки своим пацанам? — полюбопытствовал Чикуров.
— Уже послал. Но младший просит ещё велосипед, — ответил Дмитрий Александрович. — Я обещал к весне и вот присматриваю. — Он покачал головой:
— Ну и цены! Повышают, повышают, но почему? Качество-то не улучшается!
— Жур мне тоже жаловался. За плюшевого медведя для дочки отвалил полсотни, представляешь? А на себя пожалел семнадцать, не купил очень понравившийся ему голландский бритвенный прибор «Шик» с двойными лезвиями.
— Что ты! Жур готов всю жизнь в одних штанах ходить, лишь бы дети были довольны! — Дмитрий Александрович остановился. — Ну, куда пойдём? Может, в «Славянский базар»?
— Ресторан, старина, не по нашему карману. Давай лучше вон там, — Чикуров показал на закусочную, расположенную через площадь у раковины метро.
— Принимается, — кивнул подполковник.
Отстояв очередь и взяв сосиски, они устроились за одним из мраморных столиков.
— Что, надоели домашние обеды? — с улыбкой спросил Кичатов, принимаясь за еду.
— Дома ждёт то же самое, — показал сосиску на вилке Чикуров. — Ну, ещё магазинные пельмени или пакетный суп… Надя ненавидит кухню!
— А мою Ларису за уши от плиты не оттащишь. И все старается что-нибудь повкуснее, пооригинальнее.
— Смотрю на тебя и завидую — влюблён в свою Ларису, как Ромео! И она в тебя тоже?
Дмитрий Александрович смущённо хмыкнул:
— Да уж грех жаловаться — повезло.
— Поделись секретом, как это вам удаётся? Женаты, чай, лет уже двадцать?
— Ей-богу, Игорь, как-то все само собой. Хотя все бывает. Иной раз так поругаемся, что она мне чемодан собирает. А наутро я у неё и «заинька», и «лапонька», и «солнышко».
— Слышь, Дима, — что-то вдруг вспомнив, сказал Чикуров, — все хочу спросить… За что тебя уволили тогда? — Заметив кислую мину на лице коллеги, он поспешил оговориться: — Нет, если тебе неприятно, можешь не рассказывать.
— Конечно, неприятно, но скрывать от тебя не буду… Да и вины за мной нет. Глупейшая история, в которой я до сих пор разобраться не могу. И вышла она из-за Ларисы. Понимаешь, выбросили у нас в одном магазине индийские сорочки. Чистый хлопок! Моя жёнушка, узнав об этом, побежала туда, заняла очередь. Как же её Дима будет ходить в синтетике! Два часа отстояла. Через тридцать минут магазин закрывается, а очередь ещё огромная. Продавщица стала выгонять всех на улицу. Но кто уйдёт, когда столько времени потрачено. Тогда директриса и продавщица смылись через служебный вход, заперли снаружи магазин на ключ, и бедные покупатели просидели в нем до утра! Ты себе представить не можешь, чего мне стоила эта ночь. Чуть с ума не сошёл!