— Просто невероятно! — негодовал Игорь Андреевич. — Самодуры!
— Ты слушай дальше! Утречком директриса привела какую-то комиссию, и всех, кто остался в магазине, переписали. Люди возмущались, конечно, и больше других — Лариса. Грозилась мужу пожаловаться, то есть мне, начальнику следственного отдела УВД области. Мол, я так не оставлю, покажу где раки зимуют! — Кичатов усмехнулся, помолчал, затем продолжил: — А показали мне самому! Уволить и так далее.
— Но за что? — недоумевал Чикуров.
— Генерал в объяснения со мной не вступал, — пожал плечами Дмитрий Александрович. — Ты ведь знаешь, что творилось у нас при прежнем министре — выгоняли пачками.
Покончив с сосисками и компотом, вышли из жаркой закусочной на свежий воздух и теперь уже простились, договорившись встретиться завтра в прокуратуре. Чикуров отправился домой. И только зашёл в коридор, скинул пальто, Кешка сообщил:
— Тебе уже раза три с работы звонили.
— Кто именно?
— Вербиков.
Игорь Андреевич тут же набрал телефон шефа, теряясь в догадках, что могло случиться за полтора часа?
— Слава богу, что объявился, — сказал Вербиков. — Я буквально через пятнадцать минут после нашего разговора позвонил тебе, а вас с Кичатовым уже не было…
— Зачем понадобился? — спросил Игорь Андреевич.
В голосе начальника следственной части чувствовалась усталость и какая-то безнадёжность.
— Понимаешь, Игорь, мы с тобой думали, что с южноморским делом все ясно. А вот кое-кто так не считает. Завтра выйдет статья Мелковского…
— Откуда ты знаешь? — вырвалось у Чикурова.
— Сообщили. По моим каналам. Достанется Журу, да и нас, будь уверен, не обойдут.
— Как же так, Олег? Ты ведь говорил, что материал снят! Даже не набирали.
— Да, зам главного редактора заверил меня в этом лично. Мол, не беспокойтесь, все в порядке.
— Что же будет?
— Будет? Уже есть, — негромко произнёс Вербиков. — Достал-таки Мелковский Виктора Павловича… Жур тоже откуда-то узнал, что статья будет опубликована… Капитана положили сегодня в больницу с инфарктом…
— Господи! — выдохнул Игорь Андреевич. — Куда именно? — У него резко заломило в затылке — признак подскочившего давления.
— В Боткинскую.
— Корпус, палата? — Игорь Андреевич свободной рукой сорвал с вешалки пальто.
— Не знаю…
— Ладно, выясню на месте.
— Нельзя к нему, в реанимации.
Чикуров, бросив «до свидания», мигом оделся и выскочил за дверь. Скорее всего, ехать было бесполезно, но он не мог оставаться дома, сидеть сложа руки.
В автобусе Игорь Андреевич не замечал ничего и никого вокруг. Перед глазами стоял Жур — в Южноморске, в Средневолжске… Всегда выдержанный, корректный, собранный.