Почему же в самом деле этот проклятый викинг возбуждает в ее душе такие странные, тревожные чувства? А что если он, действительно, видел ее сегодня?
Мысль о том, что Виктор мог увидеть ее с такой стороны, незащищенную и беззаботную, напугала и взволновала девушку. Она не хотела открывать эту грань своей натуры никому из мужчин, включая и ее брата по матери Рагара, хотя он был единственным близким ей человеком в поселке отчима.
Нет, конечно, Виктор не мог ее видеть! Не мог…
Внезапно Рейна взвизгнула от боли – малыш Гамар вцепился ей в волосы и громко загукал, словно гордясь собственным озорством. Девушка посмотрела на ребенка, нежно и осторожно разжала сильные маленькие пальчики, и херувимчик возмущенно залопотал что-то на своем милом, непонятном языке.
– Ах ты, маленький мой! Ты сердишься, что я не обращаю на тебя внимание, да?
Ребенок согласно мурлыкнул, и тогда Рейна, взяв его крохотные ладошки в свои руки, начала играть с ним в «ладушки», напевая про поросят и петушков, танцующих на лужайке. Они с Гамаром часто играли в эту игру, и она доставляла младенцу огромное наслаждение. Он радостно засмеялся, смешно стараясь повторить за Рейной некоторые ее слова. Почувствовав, что малыш устал, она погладила его по головке и прижав к себе покрепче крохотное хрупкое тельце, поцеловала нежную щечку мальчугана. Ребенок повернул к няньке свое хорошенькое лицо и удовлетворенно зевнул. От этого бесхитростного движения Рейна почувствовала, как внутри у нее все переворачивается от любви и нежности к малышу.
Будет ли когда-нибудь и у нее такой прелестный младенец, ее собственный ребенок, которого она будет безумно любить? Рейне стало грустно, потому что ей было очень хорошо известно, что пока она живет на этом острове безбожных викингов, где насилие является способом и образом жизни и где все мужчины – ее враги, пока она тут, – у нее никогда не будет мужа.
И все-таки, глядя на светлые волосы ребенка и его голубые чистые глазенки, Рейна снова подумала о Викторе. Однажды у ее врага тоже может появиться сын, очень похожий на Гамара. И тут же она представила Виктора Храброго отцом в окружении милых, веселых детишек, таких же светловолосых, как он…
Ей даже жарко стало от таких мыслей, и она тут же постаралась отогнать их прочь, чуть не вслух приказав себе остановиться и не сходить с ума. Что же такое случилось с ней, если никак не удается избавиться от мыслей о своем враге, причем, что удивительно, думает она о нем с нежностью. Самое ужасное было в том, что Рейна думала о себе, как о матери будущих детей Виктора Храброго! И ей было страшно от того, что когда-то один из его сыновей возьмет в руки оружие и станет воином и ему придется сражаться с бедняжкой Гамаром, который тоже однажды выйдет на поле сражения и будет смотреть на детей Виктора, как на своих смертельных врагов!